Светлый фон

Барри открывает бутылочку, высыпает таблетки в рот и запивает несколькими глотками ледяного виски – впрочем, когда оно достигает желудка, тепло он все равно чувствует.

С самой смерти Хелены он маниакально мечтал о нынешнем моменте. Одиночество без нее оказалось невыносимым, а во внешнем мире, даже продолжи он существовать, его ничего уже не интересовало. Он и знать не желает, что будет дальше.

Барри снова ложится в могилу и думает, что куртку лучше будет расстегнуть, уже когда почувствуется действие снотворного. В этот миг к нему приходит воспоминание.

Он думал, что вспомнил все, однако сейчас в мозгу вспыхивают последние минуты предыдущей временной линии.

– Вам нужно вернуться в самое начало.

– Вам нужно вернуться в самое начало.

– Мы уже пытались. И не один раз. Хелена возвращается в тысяча девятьсот восемьдесят шестой…

– Мы уже пытались. И не один раз. Хелена возвращается в тысяча девятьсот восемьдесят шестой…

– Вы мыслите линейно. Нужно в начало не этой временной линии возвращаться. И не предыдущих пяти или там шести. А туда, откуда все началось – в первоначальную линию.

– Вы мыслите линейно. Нужно в начало не этой временной линии возвращаться. И не предыдущих пяти или там шести. А туда, откуда все началось – в первоначальную линию.

– Она осталась только в мертвых воспоминаниях.

– Она осталась только в мертвых воспоминаниях.

– Именно. Нужно туда вернуться и все перезапустить. Это единственный способ сделать так, чтобы люди не вспомнили. На первоначальной временной линии я убил Хелену пятого ноября две тысячи восемнадцатого года. Вернитесь как можно ближе к тому дню и… остановите меня.

– Именно. Нужно туда вернуться и все перезапустить. Это единственный способ сделать так, чтобы люди не вспомнили. На первоначальной временной линии я убил Хелену пятого ноября две тысячи восемнадцатого года. Вернитесь как можно ближе к тому дню и… остановите меня.

Черт.

Барри вспоминает, как несся вниз с холма, как ворвался в дом, выкрикивая имя Хелены. Свои руки, застывшие на люке депривационной капсулы в момент, когда временная линия прекратила существование.

Что если Слейд был прав? Если прежние временные линии еще существуют? Взять воспоминание об озере в горах. Он мог ясно видеть лица Джулии и Меган. Вспомнил их голоса. Что, если мертвое воспоминание можно перезапустить, вдохнув в серый цвет пламя и жизнь усилием собственного сознания? И нет ли шанса, что и сознания всех остальных тем самым соскользнут в его мертвое воспоминание?

А если ему удастся вернуться не просто в одну из прежних временных линий, но в самую первую, ни у кого не будет ложных воспоминаний ни из последующих временных линий, ни из предыдущих.