Элли переводила взгляд с одного мужчины на другого:

– Что происходит?

Оуэн, прищурившись, посмотрел в микроскоп:

– Помните, я говорил вам, что некроз печени был, вероятно, вызван инфекцией? Вот бактерия, вызвавшая его.

Элли заглянула в микроскоп, но увидела лишь что-то вроде толстых зерен риса с коричневой каемкой.

– У младенца был листериоз, – сказал Оуэн.

– Значит, он умер не от асфиксии?

– Фактически да. Это была цепочка событий. Асфиксия возникла вследствие преждевременных родов, которые были вызваны хориоамнионитом, а тот был следствием листериоза. Ребенок заразился инфекцией от матери. Это фатальные без малого тридцать процентов для плода в утробе, но у матери эта инфекция может остаться невыявленной.

– Следовательно, это смерть от естественных причин.

– Верно.

– Оуэн, это замечательно, – улыбнулась Элли. – Именно на такую информацию я и рассчитывала. И где же мать подхватила эту инфекцию?

Оуэн взглянул на Боно:

– Это вам может не понравиться, Элли. Листериоз не похож на стрептококковую инфекцию горла – им не заражаются ежедневно. Вероятность этой инфекции примерно один случай на двадцать тысяч беременных женщин. Мать обычно подхватывает инфекцию при потреблении зараженной пищи, а при современной технологии специфические загрязняющие вещества успешно устраняются перед поступлением пищи в продажу.

Элли в нетерпении скрестила руки на груди:

– Какого рода пища?

Патологоанатом ссутулился:

– Какова вероятность того, что ваша клиентка во время беременности пила непастеризованное молоко?

Глава 12 Элли

Глава 12

Элли