— Нет уже белых медведей, — неожиданно жестко заявил Костя. — Все — в зоопарках.

— Не расстраивайся, — успокоил я его.

Он только пожал плечами, почему-то до крайности разозленный.

— Костя, ты чего? — мягко спросила его Рябинина.

— Да так, — ответил он. — Знаете, что мне все это напоминает? — и он обвел вокруг себя рукой, указывая на все: на льдины, на белое это безмолвие, на пассажиров, которые разбрелись и чего-то копошились там и сям.

— Что? — с интересом спросил я.

— Наше светлое будущее, — чеканно и торжественно произнес фотограф Костя Сюткин. — Нашу конечную цель. Цель нашего великого пути. И так далее, — сник вдруг он.

Я смотрел на него так, словно он открыл мне закон гравитации — легко и доходчиво.

Просто и изящно.

— А что, похоже, — задумчиво вдруг произнесла Рябинина.

Мне не хотелось шутить и как-то хитро отвечать. А со мной, господа, такое бывает редко, когда мы втроем сбиваемся в стаю — или в коллектив, если угодно.

Когда нас позвали в лодку, это показалось счастьем.

2

2

Труп Рохлина обнаружил Илья Блудов. Как потом я узнал — вместе со всеми, разумеется — именно судовой врач заметил, что дверь в каюту Рохлина приоткрыта, и это его почему-то насторожило. Что именно привлекло его внимание, он и сам затруднялся объяснять. Туровский мне потом в лицах пересказал диалог начальника охраны и безопасности Левы Яйцина и судового врача Ильи Блудова:

Чтоб не смущать читателя, называю участников диалога не по фамилиям, а по именам.

Лева: Как вы обнаружили тело?

Илья: Иду по коридору. Смотрю — дверь немного приоткрыта. Я решил заглянуть.