— Тоже верно. Говорю же — одна надежда, что маньяк объявится, и Лева Яйцин его схватит.

— Не схватит.

— Не схватит, — покорно согласился Илья.

— Потому что маньяк, Илья, не объявится.

Он как-то странно посмотрел на меня.

— Не объявится? — переспросил он.

— Нет, — покачал я головой.

— Точно?

— Точно.

— А вы откуда знаете, что он не объявится? — спросил меня Илья. — Вы что — связь с ним держите?

— Нет, Илья. Но это так.

— Что — так? — он начинал нервничать.

— Не объявится маньяк, — повторил я с тупым упрямством.

— Почему вы так уверены? — внимательно смотрел он на меня.

Я встал и торжественным голосом произнес:

— Потому что нет никакого маньяка, Илья. Не-ту!

6

6

Первым, кого я увидел в «Нирване», был Туровский. Я обрадовался сразу двум вещам: во-первых, мне нужно было у него кое-что спросить, пока я не забыл об этом — я еще не знал, что эта информация окажется решающей в цепи моих рассуждений. А во-вторых, это значило, что и Лева Яйцин освободился, и разговор мой с ним не за горами.