И все же, почему открыта дверь?

Борис Николаевич хотел сделать еще три шага — ровно столько отделяло его от двери (от тайны!), — но в этот момент в дверном проеме мелькнула чья-то знакомая тень, и в комнату ворвался (влетел, вбежал!) Андрей Васильевич Кучеряев, так называемый куратор Бориса Николаевича,

Андрей Васильевич был сильно взволнован, тяжело дышал, словно его долго гнали, прежде чем он добрался до этой комнаты. Заметив, что Борис Николаевич открыл рот, он предостерегающе поднял руку и коротко бросил:

— Потом!

Весь вид Андрея Васильевича говорил о том, что случилось нечто из ряда вон выходящее, и вдруг Бориса Николаевича осенило — неужели, вот оно, дождался!..

4

4

Вот уже три с половиной года Борис Николаевич жил странной жизнью.

С самого начала — с того дикого похищения из клуба «Пьерро» — Борису Николаевичу казалось, что он участвует в каком-то фантастическом представлении, где ему отведена роль вполне определенного человека, но в чем эта роль, он, Борис Николаевич, так понять и не может…

Посудите сами. Хорошо, похищение, каким бы диким и невероятным оно не выглядело, оставим. Все-таки, спецслужбы, у них — свои законы, свои представления о том, как и когда (а главное — каким способом!) проводить операции подобного рода. Это — на их совести, если в данном случае вообще можно говорить об этой зыбкой категории…

Идем дальше!

Вкололи какой-то дряни, отзомбировали, как полагается (кем, когда, в каких-таких Международных конвенциях об этом прописано?!), привезли на «точку». Или «базу», какая разница! Суть остается прежней — был человек, и нет человека. Все, нет больше Бориса Николаевича Погибенко, бывшего майора, пенсионера со всеми вытекающими отсюда льготами и бедами, ничего подобного нет и в помине!.. А что есть?

Действительно, что?..

Через сколько часов он очнулся, Борис Николаевич так никогда и не узнал. Ему об этом не сообщили. А зачем? Какая теперь разница — день прошел или целая неделя. И, естественно, все началось банально, вернее, с банального вопроса:

— Где я?

— Как вы себя чувствуете?

— Скверно… — Борис Николаевич поморщился, прислушиваясь к своему организму: где-то в затылке перекатывались тяжелые шары. — Я в больнице?

— В какой-то степени, — мягко ответил плотный невысокий человек в зеленом (почему не в белом? что со мной?) халате. — Не буду напоминать вам обычные вещи, вы ведь и так понимаете, что волноваться вам нельзя и говорить нужно поменьше.

Борис Николаевич послушно кивнул. Шары в затылке столкнулись, постояли на месте и покатились в сторону правого полушария. Чтобы хоть как-то сбалансировать неприятное ощущение, Борис Николаевич был вынужден склонить голову влево. Врач понимающе кивнул.