Вот почему она ушла из патрульной службы Сёдермальма.

Однажды Сусанн не смогла справиться со своими эмоциями; ее охватил безумный приступ ярости, когда патруль в третий раз за три дня выехал по вызову в пригород Хегерстен. Женщина уже не в первый раз звонила в полицию с криком о помощи, – ее избил муж. И на третий раз, как и в первых двух случаях, к моменту прибытия полицейских ссора между супругами уже улеглась.

Они в очередной раз вывели главу семьи на лестничную клетку и стали беседовать с женщиной.

Нет, она не хочет подавать заявление в полицию. Нет, это недоразумение. Нет, он хороший… на самом деле это ее вина. Она его спровоцировала…

Все это время негодяй стоял и с издевательской усмешкой глядел Сусанн Линдер прямо в глаза.

То, что случилось в следующую минуту, она так и не смогла объяснить. Но внезапно у нее случился нервный срыв – она выхватила дубинку и стукнула его по губам. Первый удар оказался несильным. Губа у него раздулась, и он присел. Следующие десять секунд – пока коллеги не схватили ее и не выдворили на улицу – она бешено колотила его дубинкой по спине, почкам, бедрам и плечам.

Против нее не стали возбуждать дело. Сусанн тем же вечером уволилась, отправилась домой и всю неделю проплакала. Потом взяла себя в руки и явилась к Драгану Арманскому. Она рассказала о том, что натворила и о том, почему пришлось уволиться из полиции. А теперь она ищет работу. Арманский взял тайм-аут на размышления. Сусанн уже оставила надежду, когда шесть недель спустя он позвонил ей и сказал, что готов протестировать ее…

Сусанн Линдер скорчила суровую гримасу и засунула телескопическую дубинку за пояс. Проверила, на месте ли баллончик со слезоточивым газом (в правом кармане куртки) и прочно ли завязаны шнурки на кроссовках. Потом вернулась назад, к дому Эрики Бергер, и зашла на ее участок.

Она знала, что детекторы движения еще не установили на заднем дворе, и бесшумно перемещалась по газону вдоль живой изгороди на границе участка. Фредрикссона на горизонте не было. Сусанн обошла вокруг дома, замерла и внезапно увидела, как он тенью в полумраке скользнул возле студии Грегера Бекмана.

Он понимает, что возвращаться сюда – полный идиотизм. Просто не может себя контролировать.

Фредрикссон присел на корточки и пытался заглянуть через щель в занавесках в комнату, которая примыкала к гостиной. Потом переместился на открытую террасу и стал всматриваться в дом через щель в опущенных жалюзи, рядом с панорамным окном, по-прежнему закрытым фанерой.