Она двигалась уверенно и села на указанное ей место, рядом со своим адвокатом. Потом обвела взглядом зал. В ее взгляде не чувствовалось никакого любопытства – казалось, она старается рассмотреть и запомнить людей, уже осудивших ее на страницах газет.

Микаэль впервые увидел ее с тех пор, как она, похожая на окровавленную тряпичную куклу, лежала на кухонном диване в Госсеберге, и больше чем через полтора года после того, как они в последний раз встречались в нормальных обстоятельствах – если, конечно, словосочетание «нормальные обстоятельства» вообще применимо к Лисбет Саландер.

На несколько секунд они встретились глазами. Лисбет взглянула на него бегло, не задерживая на нем взгляда, но не проявила никаких признаков узнавания, зато внимательно изучила яркие синяки, покрывавшие щеку и висок Микаэля, и хирургический пластырь на его правой брови. На какую-то долю секунды Блумквисту показалось, что он видит в ее глазах намек на улыбку. Но Микаэль не был уверен, привиделось ему это или нет.

Потом судья Иверсен постучал по столу. Судебный процесс начался.

В общей сложности вступительная речь прокурора Экстрёма, перечислившего все пункты обвинения, заняла тридцать минут.

Все журналисты, кроме Микаэля Блумквиста, старательно всё записывали, хотя заранее знали, в чем Экстрём собирается ее обвинить. Микаэль уже изложил свою версию событий и явился в суд только для того, чтобы обозначить свое присутствие и встретиться взглядом с Лисбет Саландер.

Экстрём произносил свое вступительное слово чуть более двадцати двух минут. Потом настала очередь Анники Джаннини. Ее реплика заняла тридцать секунд. Ее голос не дрожал.

– Со стороны защиты мы отклоняем все пункты обвинения, кроме одного. Моя подзащитная признает свою ответственность за незаконное ношение оружия, а именно баллончика со слезоточивым газом. По всем остальным пунктам обвинения моя подзащитная отрицает свою ответственность или преступный умысел. Мы докажем, что утверждения прокурора несостоятельны и что моя подзащитная стала жертвой грубых правонарушений. Я буду требовать признания моей подзащитной невиновной, отмены постановления о ее недееспособности и ее полного оправдания.

Репортерский корпус вздрогнул. Наконец-то стратегия адвоката была изложена – и оказалась для репортеров полной неожиданностью. Многие из них предполагали, что Джаннини сошлется на психические отклонения обвиняемой и постарается таким образом снять с нее ответственность.

Микаэль заулыбался.

– Вот как, – сказал судья Иверсен.

Он что-то записывал, а потом взглянул на Аннику.