– Это ваша точка зрения. Вы можете составить ему алиби или каким-то иным образом документально подтвердить, что он не насиловал мою подзащитную?

– Естественно, не могу. Но правдоподобие…

– Спасибо. Это всё, – сказала Анника Джаннини.

Ближе к семи часам вечера Микаэль Блумквист встретился с сестрой в офисе «Милтон секьюрити» возле Шлюза, чтобы подвести итоги дня.

– Все было примерно так, как мы и предполагали, – сказала Анника. – Экстрём купился на автобиографию Саландер.

– Отлично. Ну, и как она держится?

Анника вдруг рассмеялась.

– Она неподражаема. Держится как законченная психопатка. Причем ведет себя совершенно естественно.

– Вот как.

– Сегодня речь шла в основном о Сталлархольме. Завтра очередь Госсеберги – допрос сотрудников из технического отдела и тому подобное. Экстрём попытается доказать, что Саландер поехала туда с целью убить отца.

– О’кей.

– Но у нас может возникнуть одна закавыка. Сегодня после обеда Экстрём вызывал Ульрику фон Либенсталь из комитета по надзору за органами опеки и попечительства, и та заикнулась, что я не имею права представлять Лисбет.

– То есть как это?

– Она считает, что, поскольку Лисбет объявлена недееспособной, она не имеет права сама выбирать себе адвоката.

– Вот как?

– То есть чисто технически я не могу быть ее адвокатом без одобрения Комитета по надзору за органами опеки и попечительства.

– И?..

– Судья Иверсен должен завтра утром объявить о своей позиции по данному вопросу. Я наскоро обменялась с ним мнениями после окончания судебного заседания. Думаю, он разрешит мне по-прежнему ее представлять. Я аргументировала это тем, что у комитета для протестов имелось три месяца и что выступать с подобным заявлением, когда процесс уже начался, не слишком этично.

– На пятницу в качестве свидетеля вызван Телеборьян. Помни, именно тебе придется его допрашивать.