– Кто проводил расследование?

Молчание.

– Я не слышу ответа. Чье имя значилось на титульном листе?

– Расследование проводил Гуннар Бьёрк из отдела ГПУ/Без по работе с иностранцами.

– Спасибо. Это тот самый Гуннар Бьёрк, который, как утверждает моя подзащитная, совместно с Петером Телеборьяном сфальсифицировал ее судебно-психиатрическую экспертизу девяносто первого года?

– Полагаю, что так.

Анника вновь обратилась к Петеру Телеборьяну.

– В девяносто первом году суд постановил заключить Лисбет Саландер в детскую психиатрическую клинику. Почему было принято именно такое решение?

– Суд тщательным образом изучил поступки и психическое состояние вашей подзащитной – она все-таки пыталась убить своего отца при помощи зажигательной бомбы. Это ведь довольно нетипичный поступок для подростка, независимо от того, есть у него татуировка или нет.

Петер Телеборьян изобразил куртуазную улыбку.

– А на чем основывалось заключение суда? Если я правильно понимаю, оно опирались только на одну-единственную судебно-психиатрическую экспертизу, составленную вами совместно с полицейским по имени Гуннар Бьёрк.

– Речь идет о заговорах, нафантазированных фрёкен Саландер. Я должен…

– Простите, но я еще не задала вопрос, – сказала Анника Джаннини и снова обратилась к Хольгеру Пальмгрену: – Хольгер, мы говорили с вами о том, что вы встречались с шефом доктора Телеборьяна, главным врачом Кальдином.

– Да. Меня ведь назначили наставником Лисбет Саландер. К тому времени я не знал ее и видел ее лишь мельком. У меня, как и у всех остальных, сложилось впечатление, что она страдает серьезным психическим отклонением. Но, поскольку я получил такое задание, я справился об общем состоянии ее здоровья.

– И что же сказал главврач Кальдин?

– Лисбет ведь была пациенткой доктора Телеборьяна, и доктор Кальдин не уделял ей особого внимания. Обычно он проверял оценки ее состояния и тому подобное. Примерно через год я начал советоваться с коллегами и решил, что ее можно снова приобщить к нормальной жизни. Предложил приемную семью. Я не знаю точно, что происходило внутри клиники Святого Стефана, но, когда Лисбет пролежала у них приблизительно год, доктор Кальдин вдруг начал проявлять к ней интерес.

– И каким образом, позвольте спросить?

– Я понял, что он оценивает ее состояние иначе, чем доктор Телеборьян. Как-то раз Кальдин рассказал мне, что решил изменить методы ее лечения. Только позднее я понял, что речь шла о так называемом связывании. Кальдин попросту велел прекратить привязывать ее ремнями, поскольку не видел для этого оснований.