Она обратилась к нему:

– Вы не могли бы рассказать, как все это произошло?

Пальмгрен откашлялся. Он по-прежнему страдал от последствий инсульта, и ему приходилось напрягаться, чтобы сделать свою речь разборчивой.

– Меня назначили наставником Лисбет, после того как ее отец нанес столь тяжкий вред здоровью ее матери, что та стала инвалидом и больше не смогла заботиться о дочери. Она получила необратимые повреждения головного мозга, и у нее неоднократно случались кровоизлияния в мозг.

– Вы имеете в виду Александра Залаченко?

Прокурор Экстрём наклонился вперед и напряг все свое внимание.

– Совершенно верно, – ответил Пальмгрен.

Экстрём кашлянул.

– Прошу отметить, что мы коснулись темы, подлежащей строжайшей секретности.

– То, что Александр Залаченко многие годы подряд жестоко избивал мать Лисбет Саландер, едва ли является тайной, – сказала Анника Джаннини.

Петер Телеборьян поднял руку.

– Дело обстоит гораздо серьезнее, чем представляет фру Джаннини.

– Что вы имеете в виду?

– Нет сомнения в том, что Лисбет Саландер в девяносто первом году стала свидетельницей семейной трагедии, которая привела к инвалидности ее матери. Однако нет никаких документов, подтверждающих, что такая ситуация продолжалась в течение многих лет, как утверждает фру Джаннини. Вполне возможно, что это был единичный случай или просто ссора, которая закончилась мордобоем. По правде говоря, отсутствуют даже документы, подтверждающие, что мать Лисбет Саландер избил именно господин Залаченко. Мы располагаем сведениями, что она занималась проституцией, и ее вполне могли бы избить и другие лица.

Анника Джаннини с искренним изумлением взглянула на Петера Телеборьяна и даже, казалось, на краткий миг лишилась дара речи. Но сразу взяла себя в руки, и взгляд ее вновь стал сосредоточенным.

– А нельзя ли об этом поподробнее? – попросила она.

– Я хочу сказать, что на самом деле все эти события нам известны только со слов Лисбет Саландер.

– И что же?

– Во‑первых, сестер было двое. Сестра Лисбет, Камилла Саландер, никогда ничего похожего не утверждала. Более того, она отрицала, что подобное имело место. Во‑вторых, если б события действительно имели такой масштаб, как заявляет ваша подзащитная, то они, естественно, были бы зафиксированы в отчетах социальных комиссий и прочих структур.

– Можем ли мы ознакомиться с каким-нибудь допросом Камиллы Саландер?