– А как воспринимаете это вы?

– Лисбет Саландер – чрезвычайно сложная пациентка. Я настаиваю на том, что ее поведение свидетельствовало об угрозе по отношению к самой себе, но, возможно, это вопрос спорный. Зато она буйствовала и демонстрировала психотическое поведение. Нет никакого сомнения в том, что она представляла опасность для окружающих. Она ведь попала к нам в больницу из-за того, что попыталась убить отца.

– К этому эпизоду мы еще вернемся. Вы на протяжении двух лет были ответственны за ее лечение. При этом триста восемьдесят один день вы продержали ее привязанной ремнями. Возможно, вы использовали ремни в качестве наказания, когда моя подзащитная отказывалась вам подчиняться?

– Это абсолютный нонсенс.

– Неужели? Я отметила, что в соответствии с журналом пациентки, ее в основном привязывали ремнями в первый год… Триста двадцать случаев из трехсот восьмидесяти одного. Почему ее перестали привязывать?

– Пациентка менялась в лучшую сторону и становилась более гармоничной.

– А может быть, остальной персонал больницы считал ваши меры чрезмерно брутальными?

– Что вы имеете в виду?

– Но ведь персонал подавал жалобы, поскольку считал насильственное кормление Лисбет Саландер чересчур антигуманным…

– Разумеется, ситуацию можно оценивать по-разному. В этом нет ничего предосудительного. Но кормить ее насильно было затруднительно, поскольку она оказывала яростное сопротивление…

– Поскольку отказывалась принимать психотропные средства, из-за которых становилась заторможенной и пассивной. Но когда ее не накачивали наркотиками, она не отказывалась от еды. Разве лечение не оказалось бы более успешным, если б вы не начали сразу применять жесткие меры?

– Простите меня, фру Джаннини. Но я все-таки врач и подозреваю, что в области медицины более компетентен, чем вы. Уж предоставьте мне решать, какие медицинские меры следует применять.

– Вы правы, доктор Телеборьян, я не врач. И все же некоторый уровень компетентности у меня имеется. Наряду со званием адвоката у меня имеется законченное психологическое образование, полученное в Стокгольмском университете. Видите ли, моя профессия требует психологических знаний…

В зале суда повисла гробовая тишина. Экстрём с Телеборьяном изумленно уставились на Аннику Джаннини. А та как ни в чем не бывало продолжала:

– Разве не ваши методы лечения моей подзащитной привели к конфликту между вами и вашим шефом, тогдашним главным врачом Юханнесом Кальдином?

– Это досужая болтовня.

– Юханнеса Кальдина уже несколько лет как нет в живых, и он не может свидетельствовать на данном процессе. Но у нас в суде присутствует человек, который неоднократно встречался с главным врачом Кальдином, – мой помощник Хольгер Пальмгрен.