– Кто делал запись?

– Я сама. Я использовала скрытую камеру, которая является стандартным оборудованием «Милтон секьюрити».

– Минутку! – прокурор Экстрём перешел на крик. – Это начинает напоминать цирковые трюки.

– Что вы собираетесь нам показать? – спросил судья Иверсен с металлом в голосе.

– Петер Телеборьян утверждает, что рассказ Лисбет Саландер является фантазией. Я же хочу продемонстрировать документ, подтверждающий, что она излагает правду – от первого до последнего слова. Предупреждаю, что запись содержит ряд жестоких сцен.

– Это, что, какой-то монтаж? – спросил Экстрём.

– Существует прекрасный способ это проверить, – ответила Анника Джаннини, запуская диск.

«Ты, что, даже на часы не научилась смотреть?» – приветствовал адвокат Бьюрман свою подопечную, и камера проскользнула в его квартиру.

Через девять минут, на той самой сцене, когда Бьюрман запихивал фаллоимитатор в анальное отверстие Лисбет Саландер, судья Иверсен ударил молотком по столу. Анника Джаннини с самого начала установила большую громкость, и сдавленные крики Лисбет сквозь скотч, которым Бьюрман заклеил ей рот, слышались по всему залу суда.

– Выключите запись, – громко и решительно распорядился Иверсен.

Анника Джаннини нажала на «стоп». Включили верхнее освещение. Судья покраснел, как рак. Прокурор Экстрём словно окаменел. Петер Телеборьян мертвецки побледнел.

– Адвокат Джаннини! Сколько времени занимает эта запись? – спросил судья Иверсен.

– Девяносто минут. Сам акт насилия продолжался с паузами на протяжении пяти-шести часов, но у моей подзащитной сохранились лишь смутные представления о времени к концу этой позорной сцены… – Анника обратилась к Телеборьяну. – Зато там имеется сцена, когда Бьюрман вдавливает в сосок моей подзащитной иголку, в то время как доктор Телеборьян утверждает, что это плод сомнительных фантазий Лисбет Саландер. Этот эпизод зафиксирован на семьдесят второй минуте, и я готова показать его прямо сейчас.

– Спасибо, в этом нет необходимости, – сказал Иверсен. – Фрёкен Саландер…

Он на секунду запнулся и не знал, как ему сформулировать свои вопросы.

– Фрёкен Саландер, зачем вы сделали эту запись?

– Бьюрман меня уже однажды насиловал, и требовал продолжения. В первый раз этот старый ублюдок заставил меня заниматься с ним оральным сексом. Я знала, что ему захочется повторения, и решила получить документальные подтверждения того, чем он занимается. Я хотела шантажировать его этой записью и заставить его держаться от меня подальше. Но я его недооценила.

– А почему вы не заявили о жестоком изнасиловании в полицию, раз у вас имеется такое… убедительное доказательство?