А лучшим моментом этого судебного процесса станет миг, когда они с Сюзанной встретятся лицом к лицу. К досаде Крамера, ему едва удалось уговорить страсбургского епископа отправить свою стражу домой к Сюзанне, задержать ее и только потом, уже за стенами Страсбурга, передать городской страже Селесты. Епископ согласился на арест супруги Зайденштикера только после того, как Генрих предложил ему осуществить передачу подозреваемой втайне, чтобы не вызвать скандал в Страсбурге. Что ж, пусть так – главное, что едва Сюзанна окажется в камере в ратуше, она будет целиком и полностью в его власти.
Он ясно видел, чем одолеет ее. Теперь ей не скрыться от него.
Глава 56
Глава 56
Молнии раскололи небо между двух башен церкви Санкт-Фидес, грянул гром – и разверзлись хляби небесные, размывая дороги и наполняя грязью все выбоины на улицах города.
При следующем раскате грома я невольно втянула голову в плечи. Возчик и оба всадника, сопровождавших фургон, громко ругнулись. Я осторожно выглянула в щель полога. Иссиня-черные тучи мчались по багровому предзакатному небу, люди разбегались в стороны, пытаясь укрыться от ливня.
Еще ребенком я боялась грозы, но сейчас отнюдь не она вызывала во мне дрожь. Куда эти люди везли меня? В камеру для заточения, в башню? Или сразу к брату Генриху? Нет, едва ли он станет допрашивать меня в монастыре. Когда за городскими воротами Страсбурга мне сказали, что меня везут к нему, от страха мое сердце замерло. Мне сразу вспомнилось, как гнусно он ухмылялся, стоя у нас на пороге, как смотрел на меня на кладбище у могилы моей матери, как набросился на меня тогда в кухне. Вот только… в чем он мог меня обвинить? В каком преступлении?
От моих сопровождавших, обращавшихся со мной как с опасной преступницей, я так ничего и не смогла узнать. Всю дорогу я только об этом и думала. Веревки натерли мне запястья, спина заболела от долгого сидения, ноги занемели. На пути от Страсбурга до Селесты мы останавливались всего один раз. Мужчины сменили лошадей и немного перекусили, поделившись со мной хлебом и водой. Поскольку фургон был крытым, никто не увидел, кого, собственно, привезли в город в столь поздний час.
И тут у меня как пелена с глаз спала: брат Генрих не мог меня ни в чем обвинить, значит, дело в чем-то другом. Наверное, кто-то в Страсбурге узнал о таинственном подвале Симона и донес епископу. И теперь приор собирается обвинить меня в колдовстве и призывании злых духов! Может, тот парень по имени Никлас донес на бывшего учителя, чтобы отомстить Симону за разрыв их отношений? Нет, так он очернил бы и самого себя. Как бы то ни было, я буду все отрицать. Хотя бы для того, чтобы защитить Симона.