– Рада тебя видеть.
У Беатрикс был приятный – мед и маргаритки – голос. Она подошла к столику на колесиках у стены, взяла из пластмассовой коробки лист бумаги и села рядом с девочкой на маленький стульчик.
– У тебя будет куча времени поиграть в этот пазл, пока я буду говорить с мамой и папой. Как думаешь, мы с тобой могли бы в течение нескольких минут заняться чем-нибудь вместе?
Ханне понравилось, что она воспользовалась словом «вместе». Благодаря милым манерам Беатрикс девочке казалось, что она ее слушает и понимает, не задавая глупых вопросов и не показывая никаких карточек. Она напоминала девочке героиню одной из книг, которая когда-то ей понравилась, – бабушку мира и всех созданных природой существ. Иногда старушка в книге уподоблялась крестной матери в облике улыбчивой феи с ямочками на щеках, а порой – океанским волнам или дереву с приветливо раскинувшимися ветвями. Она все знала и во всем видела добро. В присутствии Беатрикс грудь Ханны будто наполнялась какими-то волшебными пузырьками, поэтому она кивнула и отодвинула от себя коробку с пазлом.
– Ты, похоже, повредила руку. Теперь тебе лучше?
Ханна кивнула. Сейчас у нее и в мыслях не было возлагать вину за это на папу. В тот момент он был лишь куклой, которую дергала за ниточки мама.
– Думаю, минувшие выходные для всех вас стали напряженными.
Энергичный кивок.
– Надеюсь, все было не так страшно?
Ханна чуть склонила голову набок, покачала ею из стороны в сторону и закатила глаза. Беатрикс улыбнулась, вслед за ней улыбнулась и Ханна, потому что это нравилось Беатрикс.
– Ты слишком храбрая, чтобы бояться?
Размашистый энергичный кивок головой.
– Я так и думала.
Беатрикс разложила на столе несколько листов плотной бумаги разных цветов и с негромким щелчком открыла пластиковую коробку с карандашами и мелками.
– Я вот что подумала… Может, ты мне что-нибудь нарисуешь? Скажем, мамин портрет?
Ханна озадаченно наморщила личико и показала на соседнюю комнату.
– Да, понимаю, она совсем рядом, и ты думаешь, что я и так знаю, как она выглядит, правильно?
Ханна кивнула. Беатрикс была удивительно умна.
– Но понимаешь, все люди видят по-разному: одни – одно, другие – другое. Мне хочется понять, какой