Хоффман рванул, потом еще и еще раз. И принялся расшатывать роутер из стороны в сторону, но тот сидел крепко. Требовался инструмент, чтобы открутить гайки. Либо такая ярость, какую Пит просто боялся выпустить наружу.
Между тем звуки приближались. Следователи и криминалисты вовсю гремели ключами. Защелкали замки, захлопали двери. Пит Хоффман бросил роутер и побежал к подвальной лестнице.
Луч света скользнул по коридорной стене. Пит успел увидеть тень собственной руки, прежде чем подвальная дверь захлопнулась за его спиной и он начал осторожный спуск по скрипучим ступенькам в направлении окна с выставленным стеклом. Над головой тяжело застучали шаги. Они были в доме. Пит ухватился за оконную раму, потянулся к окну без стекла. И успел по грудь высунуться наружу, прежде чем замер на полудвижении.
Возле забора стоял полицейский в форме. Чуть дальше еще один. Они искали следы, не только в доме. Пути к отступлению были отрезаны.
Он прижат к стене, как загнанная крыса.
Некуда – совсем как когда-то в другом подвале, его собственном. Тогда он ударил, и Гренс повалился навзничь. Но теперь их было слишком много. В доме, куда он вломился и так отделал хозяина. В стране, где работал под чужим именем на полицию другой страны, которая знать его не знает в случае провала.
Пит Хоффман, как смог, вставил стекло на место. Во всяком случае, издали не было заметно, что кое-где не хватает замазки и отсутствует часть штифтов, удерживающих стекло в раме.
Пробивавшийся в подвал дневной свет был ему в помощь. Детские матрасы и подушки все так же лежали у стены. Оставшуюся часть помещения загромождала разная рухлядь – сломанная мебель, коробки, старая одежда, грудами наваленная вдоль стен.
Шаги сверху не смолкали. Следователи бродили по комнатам. А потом открылась подвальная дверь, и лестница снова закряхтела под чьими-то шагами.
– Повтори!
Английский с легким испанским акцентом.
– Повтори, я плохо тебя слышу.
Полицейский остановился на лестнице в ожидании ответа человека, который стоял на первом этаже. Пит воспользовался минуткой, чтобы зарыться в груду мебели, и в конце концов оказался на полу, под антикварным деревянным шкафом.
– Десять минут. Последняя проверка, окей?
«Окей!» – крикнули сверху, и тяжелые шаги продолжили спуск. Хоффман лежал на спине, при каждом выдохе грудью упираясь в дно шкафа. Вошедший в подвал не только тяжело шагал. Он был тяжелым сам по себе, и это становилось все более очевидным по мере его приближения.