— Он ее захочет, сэр. Насколько нам известно, он из тех, кого можно назвать кабинетным активистом, который не покидает свой кабинет до тех пор, пока обстановка не потребует от него решительных действий.

— Боже правый, Сэмюэль, он тоже раввин?

— Вряд ли, мистер Мендель, — ответил чех, позволив себе сдержанно усмехнуться. — То, что я пытался сказать, без сомнения, выражено плохо.

— Зато суть прекрасна, Милош.

— Спасибо, сэр, вы очень добры. Но я пытаюсь сказать, что во время двух драматических периодов своей жизни, один из которых был чрезвычайно опасен лично для него, он выбирал наиболее трудный путь, так как чувствовал, что сможет изменить ситуацию к лучшему. Первый — это его решение заменить коррумпированного конгрессмена; второй, конечно, Оман. Короче говоря, его опять нужно убедить, что его личность, его способности крайне необходимы для блага страны.

— Тяжелая задача, — с сомнением покачал головой Гидеон Логан. — Он человек явно реалистического мировоззрения, очень трезво оценивающий свои возможности. У него может возникнуть мысль, что он не пригоден для этого. Как мы сможем его переубедить?

Варак обвел глазами всех присутствующих.

— Я предлагаю символически, сэр.

— Это как? — от удивления Мендель даже снял очки.

— Например, теперешний государственный секретарь, хотя по его поводу и злословят частенько его коллеги и персонал Белого Дома, называя упрямым академиком, является самым здравомыслящим человеком в администрации. Из частных источников мне стало известно, что ему удалось заблокировать несколько опрометчивых действий, рекомендованных советниками президента, потому что последний его очень уважает…

— Еще бы, черт побери! — воскликнула Маргарет Лоувел.

— Я считаю, что без госсекретаря европейское сообщество давно бы распалось, — высказал свое мнение Уинтерс.

— Без него не было бы союза, — согласился Мендель, чье обычно бесстрастное лицо выражало гнев. — Он — это маяк здравого смысла в море рыгающих неандертальцев.

— Разрешите мне сказать, сэр. Можно ли ваше слово «маяк» истолковывать как символ?

— Вполне, — ответил вместо Менделя Гидеон Логан. — Наш государственный секретарь, вне сомнения, символ разумной умеренности. Нация тоже уважает его.

— Он собирается в отставку, — просто сказал Варак.

— Что? — Сандстром подался вперед. — Его преданность Дженнингсу этого не позволит.

— А его честность не позволит ему остаться, — решительно возразил Уинтерс.

— Однако из чувства долга, — продолжил Варак, — он согласился посетить через три недели заседание НАТО по Среднему Востоку в Представительстве ООН на Кипре. За это время люди президента найдут ему замену, приемлемую для Конгресса. Затем он уйдет по «непредвиденным личным обстоятельствам», главным из которых будет его несогласие с Советом по национальной безопасности.