Потому в тот день я был телохранителем, и меня не очень утешал факт, что охраняемое тело, весом примерно 110 фунтов, принадлежит приятной девушке с печальным личиком. Ничего не имею против того, чтобы проявить сочувствие, если мои мысли свободны, но только не в тот раз – в тот раз мыслями я был с Солом и Фредом, и мне действовало на нервы, что я не знаю, где они. Наверняка друзья отца и подруга Эльмы решили, что я бесчувственный, как рыба.

Когда мы вернулись на Манхэттен, развезли всех по домам и взятый напрокат лимузин наконец остановился перед старым особняком из бурого песчаника, было начало седьмого. Эльма расплатилась с водителем. Поднявшись вместе с ней на крыльцо, я обнаружил, что дверь не на цепочке, понял, что тут, по крайней мере, ничего не случилось, но, войдя в прихожую, увидел, что все же случилось. На вешалке в прихожей лежали и висели знакомые вещи: коричневая шерстяная шапка, серая шляпа, синяя шляпа и три пальто. Я помог Эльме снять пальто.

– Идите наверх и затаитесь, – сказал я. – В кабинете вся компания. Инспектор Кремер, Сол Пензер и Фред Даркин.

– Но почему… Зачем они здесь?

– Один Господь знает… Ну, может, еще мистер Вулф. Вы устали. Если хотите…

Я замолчал, увидев выражение ее лица. Она смотрела на входную дверь. Я оглянулся. На крыльце стоял, собираясь звонить, Джон Мерсер, а у него за спиной маячили Фрэнсис Кокс и Филип Хоран. Я велел Эльме двигаться, подождал, пока она поднимется по лестнице, и только тогда открыл дверь.

Значит, Вулф решил, что все понял. Кто из троих, думал я, впуская их в дом, помогая раздеться и проводя в кабинет. Я не раз видел, как Вулф шел на риск, держа в руках лишь кончик хвоста, даже когда на кону стоял большой гонорар, а тут был доллар, к тому же потраченный… Собственно говоря, он мог рискнуть и с пустыми руками. Он знал, что я дома, так как, когда прозвенел звонок, из кабинета вышел Сол и видел, как я открыл дверь, и мне захотелось пойти в кухню, посидеть там со стаканом молока. В кабинете я был бы только зрителем, а шоу вполне могло оказаться провальным. Не успел я додумать эту мысль, как на крыльце появился еще один гость. Эндрю Буш. Я открыл ему прежде, чем он нажал на кнопку. Поскольку я уже вычеркнул его из списка и Вулф, по-моему, тоже, его приход означал, что предстоит решающий бой – все или ничего, – и потому проводил его в кабинет и вошел сам. Явились все в полном составе: Джоан Эшби, накинув на плечи норковую шубку, купленную, вероятно, в долг, сидела слева от моего стола на диване. Кремер – в красном кожаном кресле. Сол и Фред стояли возле большого глобуса. Мерсер, Хоран и мисс Кокс устроились в желтых креслах, расставленных в ряд перед столом Вулфа, а одно из них, приготовленное для Буша, было еще свободно. Пока я, обходя кресла, направлялся к своему месту, Вулф попенял Бушу на то, что тот опоздал, и Буш что-то ответил, а когда я сел, Кремер заявил, что желает видеть Эльму Вассос.