– Всю работу сделала Барбара, шеф. Я только увидел фотографию, снятую Деборой Сент-Джеймс.

– И тем не менее, – сказал Линли. – Держите меня в курсе насчет этой женщины, Банколе. Свяжитесь с участком в Белгравии. Возможно, она поехала туда, написать заявление.

«Маловероятно», – подумал Нката. Но согласился, хотя и понимал, что ничего не будет делать, пока не переговорит с Завади. Он снова позвонил ей, и на этот раз она ответила. Она в Брикстоне и бродит в поисках Лафборо-Эстейт.

– А вы где, черт возьми?

Нката сказал, что едет к ней, и спросил, где она находится. «На каком-то дурацком перекрестке», – ответила она, что ничего ему не говорило, поскольку перекрестков в районе было много. Пусть пришлет фотографию ближайшего дома, попросил он. Это поможет.

Помогло. Конечно, Уинстон понятия не имел, как она выглядит, но когда увидел женщину на углу Сент-Джеймс-кресент и Вестерн-роуд, сразу понял, что это Завади. Все в ней выдавало нетерпение: она скрестила руки на груди, притопывала ногой, смотрела на часы и теребила африканское ожерелье. Нката представился. Она кивнула и назвала себя.

– Паспорта?

– Пропали. Симисолы, ее матери и ее отца. Паспорт Тани у меня. И всё.

Выражение лица Завади резко изменилось – от безразличия к ярости, как будто у нее выросла вторая голова.

– Как, черт возьми, они могли пропасть? – спросила она.

– Монифа… Мама Симисолы. Думаю, она их взяла. Больше никто не мог этого сделать.

– Вы не держали их при себе? Не заперли их? Что, ради всего святого… – Завади сжала кулаки. Нката подумал, что она хочет его ударить, и винить ее в этом было нельзя.

– Без охранного ордера девочке грозит опасность. А без паспортов и охранного ордера ее могут отвезти в Нигерию, если есть билеты. Вы тупой чертов… Вы коп или нет?

– Простите. Я не думал…

– Ну естественно. Вы не думали. Рада, что мы это установили. Монифа знает, куда мы поместили Симисолу и Тани?

Нкате хотелось провалиться сквозь землю.

– Да, знает. Она забрала оттуда Симисолу.

– Боже правый… Как она узнала, где они?