Нката был вынужден признаться. Монифа знала, где прячут Симисолу, потому что он один раз привез ее туда в благодарность за помощь в расследовании убийства. Она написала заявление на клинику на Кингсленд-Хай-стрит, которую закрыли копы, и призналась, что хотела, чтобы Симисоле сделали там обрезание, но под медицинским наблюдением.

– И вы ни о чем не догадались? – воскликнула Завади. – Идиот, она же демонстрировала свои намерения с самого начала. И теперь мы должны ее остановить.

Собачий остров Восток Лондона

– Люди говорят: «Мы положим этому конец» – и отправляются в крестовый поход, – сказала Филиппа Уэзеролл. – Они верят, что остановят прилив. Но они не могут. Никто не может. То, что некоторые делают с девочками… Это остатки их культуры, и они ее защищают. Люди, действующие из лучших побуждений, закон, суды… ничто не поможет. Вы знаете, что происходит прямо здесь, сейчас, в эту секунду, детектив Линли? Теперь это делают в основном в младенческом возрасте, и лишь изредка – девочкам в препубертатном возрасте. Младенец не умеет говорит, он не расскажет, что произошло и как ему угрожали. Он не расскажет никому – ни школьному учителю, ни полиции. Все происходит до формирования речи и памяти. Я пытаюсь вам объяснить, что весь этот ужасный бизнес ушел в глубокое подполье.

Они вернулись в комнату для допросов. Им принесли еще чай, и Хейверс сбегала в кафе, где купила две чашки нарезанных фруктов, четыре банана и четыре пачки печенья с сыром. Хирург рассказывала, каким образом она сумела стать «полезной» матерям, которые продолжали верить и настаивали, что их дочери могут выйти замуж только в том случае, если будут чистыми и непорочными, а их девственность не только гарантирована, но и обеспечена принудительно.

Многое из того, что она говорила, было совершенно логичным – по крайней мере, для нее. Отвратительная традиция калечить девочек не исчезнет просто потому, что так хотят некоторые люди. Уэзеролл поняла это после обучения у французского хирурга, который разработал метод восстановления гениталий у жертв женского обрезания. Она овладела его методом и привезла его в Лондон, но вскоре поняла, что может не просто восстановить то, что было немилосердно, некомпетентно и жестоко изуродовано. Она способна предотвратить невосполнимый ущерб, сама выполняя обрезание девочкам таким образом, что, если в будущем они захотят восстановить утраченное, ее работа не лишит их радостей сексуальной жизни.

После открытия клиники женского здоровья в Хакни молва о ней быстро распространилась по городу. В крошечной операционной Уэзеролл выполнила сотни процедур. Ни одна девочка не умерла после обрезания, и хирург, похоже, гордилась этой статистикой. То, что она уродовала девочек – с каким бы мастерством ни была проведена операция, – просто не приходило ей в голову.