Солнце поднимется все выше, свет сочится на землю сквозь молодую зеленую листву. Бёрье больше не может быть частью этого. Он охладел к боксу. Что-то умерло в его разбитом теле минувшей ночью, пока Бёрье спал. И теперь он скорбит, как перед серым могильным камнем на кладбище.

Бёрье встает со скамейки и трусцой бежит к отелю. Ему тошно, но этого не видно со стороны. Парни у отеля в плохо сидящих форменных кителях снуют с чемоданами возле машин такси. Они приветствуют Бёрье как победителя. Девушки за регистрационной стойкой кричат: «Great match!»[94] Бёрье машет им рукой, но внутри у него все умерло.

После душа он завтракает с Парисом. В зале обычная публика – мужчины в костюмах, супружеские пары средних лет и семьи с детьми – усердные едоки блинчиков со сливками и джемом.

Парис слушает Бёрье, не перебивая, а потом говорит:

– Только не руби сплеча. Здесь есть над чем подумать.

– Конечно, – соглашается Бёрье.

Но решение уже лежит на душе тяжким грузом. Оно как якорь, который Бёрье никогда не сможет поднять со дна.

На столе разложены газеты – судья поднимает руку Бёрье. Громкие слова. Похоже, все успели забыть о «договорном» поединке в Катскилле.

Он заказывает билет в Швецию. Заработанного хватит на какую-нибудь доходную недвижимость в Эльвсбю. Боксерский клуб, конечно. Они болели за него и теперь не могут поверить своему счастью. Но Бёрье должен научиться гнуть трубы и чинить крыши, и надеется при помощи деревенских пенсионеров освоить эти ремесла. Пусть не всё сразу, но его место там. Так он решил.

* * *

Истоки Турнеэльвен в окрестностях Унна-Аллакас и Сянгели, к юго-западу от питающего реку озера Турнетреск, растянувшегося на семь миль. Господа из города давно положили на нее глаз. Чертежи гидроэлектростанции в архиве ждут своего часа, но пока Турнеэльвен течет свободно.

Бёрье и Рагнхильд плывут в Тальвимаселет, через Пауранки. Пороги за поворотом еще не видны, но Рагнхильд уже велела Бёрье подтянуть ремешки на спасательном жилете и надеть шлем.

Бёрье волнуется, сам не знает почему. Вот река поворачивает, и их глазам открываются пороги. Первое время Бёрье не понимает, что происходит. Прямо перед ним на уровне глаз – верхушки елей. Это высота падения. Бог мой, они у края пропасти…

Бёрье сжимает весло так, что пальцы становятся белыми. Рагнхильд кричит ему, чтобы греб. Они должны держать скорость выше, чем у воды, иначе потеряют управление на порогах. Рагнхильд у руля. Правит одним рулевым веслом вперед, другим назад. Изо всех сил старается держаться правее от середины, одновременно высматривая «королевскую борозду», которой они должны держаться.