— Да, я был немного не в состоянии погулять.

— Ничего. Главное, что тебе сейчас лучше.

Осборн кусал губы. Спросить или не спросить? Конечно, Грейс поймет, что он не допытывается, а просто беспокоится. Но так ли это похоже на доверие? Грейс ведь доверяла ему, отпускала в студию на сутки. Он тоже обязан доверять.

— А ты далеко гуляла? Ночью темно. Ты не взяла телефон.

— Звезды светили очень ярко. Все замечательно видно!

— Звезды светили?

— Да! Как сотни фонарей! Ты не видел здесь звезд?

— Их же здесь не много, световое загрязнение… Или мне так казалось.

— Их очень много! Я видела все! И мертвые, и живые.

Осборн не выдержал ее пристального и донельзя веселого взгляда. Ее улыбка, странная, словно не к месту радость. Осборн совсем не понимал, что случилось с Грейс.

— Я рад, что ты в порядке, — выдохнул он.

— А что со мной могло случиться?

— Да так, ничего… Просто хорошо, что ты вернулась, Грейс.

Осборн засунул руку в сумку, чуть потряс и смог аккуратно, не вывалив документы, лекарства и деньги, вытащить куртку.

— Прости, я свернул ее, не влезала, — признался он.

— Не стоило. Мне не холодно.

— Скажешь это, если завтра проснешься без температуры.

— Ты такой заботливый, милый.

Осборн ничего не сказал. Он бросил сумку на пожухлую траву, встряхнул куртку и помог Грейс одеться.

От девушки, казалось, пахло чуть застоявшейся водой: песком, водорослями, солью и чем-то сладким, чем-то… Чем-то для Осборна знакомым. Но парень подумал, что ему просто показалось.