— Да! Потому что ты не побоялся признаться, милый. Самому себе признаться. А это — огромный шаг к истинному принятию.

— Истинному принятию? А бывает ложное?

— Бывает. Иногда приходится всю жизнь терпеть ложь.

Осборн вздохнул. Внутри пусто, ветер гулял между внутренностей, раскачивал сердце, и в груди кололо.

— Очень я хочу тебе верить, Грейс. Надеюсь, так и будет.

— Все получится. — Грейс погладила его по плечу. — Нам нужно только верить.

— Жить в правде и без зависимостей? Давай попробуем вместе? И без шуток, от которых у… — Осборн закрыл глаза, — у алкоголиков может случиться сердечный приступ.

Грейс чуть подумала. Лицо ее не менялось, но в глазах, казалось, собирались блики-советники и решали, как ответить парню. Но Грейс все-таки выдохнула:

— Согласна.

Осборн будто бы тонну с плеч сбросил, а всего лишь вслух признался.

— А мы так и будем сидеть на холодной траве, как два придурка? Нас могут увидеть.

— И пусть видят! Так что, поедем в город?

— Ради черепов?

— И червяков.

Осборн улыбнулся.

— Как же я люблю тебя, Грейс.

— Я знаю, милый. И я тебя люблю.

Грейс положила голову на плечо Осборна, а он обнял ее за талию. Влюбленные даже не думали, что кто-то может выйти из общежития и увидеть.

— Нужно почаще так сидеть, — сказал Осборн и отряхнул штаны. — Так спокойнее.

— Хоть каждый день.