«Грейс, милая, ну пойми же меня! — говорил Осборн четыре года назад, когда они уехали праздновать медовый месяц. Он ходил по веранде арендованного дома и размахивал руками. — Он опять прислал тебе письмо! Вспомни этот чертов список, помнишь, кто там был написан? Сколько людей помимо меня? Почему ты думаешь, что он не мог сделать новый в голове? Что если и ты теперь там есть? С чего бы ему посылать тебе письмо?»

Грейс села в машину, закрыла дверь. Тихая музыка, любимая музыкальная группа Грейс. Внутри пахло духами Амиры — конфетный аромат, нотки яблока. Она и выглядела свежей. Грейс поехала в университет поздно, Амира успела выспаться. Фред сел на сиденье перед Грейс, достал телефон и, наверное, поделился геолокацией.

«Грейс, ты думаешь, Луис не остался преданным Джексону? Он ведь на свободе. Он может быть даже в Ластвилле, мы ведь не узнаем. — Осборн перешел на шепот, руки его задрожали. За годы каждодневной игры на гитаре подушечки пальцев успели онеметь, но горячая кровь всегда доходила до кончиков пальцев и прикосновения Осборна остались теплыми. Он сел на табуретку, обхватил голову руками. — Он ведь однажды чуть тебя не убил. Он ведь не боится чужой смерти, он даже своей смерти не боится! Он уже сделал это однажды. Почему ты думаешь, что он не сделает так снова?»

Грейс сидела на шезлонге и думала. Спустя столько лет, расследований и осознаний она все равно чувствовала, что могла поступить иначе. Она прокручивала в голове те дни, что посвятила восхвалению Джексону и помнила каждую фразу, каждый тихий вздох Шелдона за стеной, каждый грустный взгляд Лизы. Она ничего, совсем ничего не забыла, а только больше вспоминала. Но могла ли она поступить иначе? Сделать шаг к нему или от него, послушать или отказать? На эти вопросы ни у кого не было ответов.

Но одно она знала точно — Джим и Лиза никогда не заведут охрану. Им нужна хотя бы иллюзия безопасности и свободы от прошлого. То, чего у Грейс так и не получилось обрести.

— Грейс, ты сегодня к Сандре? — спросила Амира.

— Наверное. Наверное, ненадолго. Хочу домой.

— Ты можешь отменить.

— Я знаю.

— Сейчас отменишь?

— Я лучше сделаю это лично, — сказала Грейс и улыбнулась. Хотелось совсем немного поездить по Ластвиллю, но просить сделать это специально Грейс стыдно.

По параллельной главной площади Ластвилля машины ездили редко, но с каждым годом их становилось больше. Ластвилль рос, вырубили часть леса и построили новые дома. Открылись школы, магазины. В нескольких километрах от города построили крупный завод и фабрику, появились рабочие места и люди хлынули в Ластвилль, чтобы найти в нем то, что всегда искали — пристанище. Наконец-то Ластвилль делал то, что должен.