— Он почти не изменился. Как и ты, кстати.

Грейс подумала, что Жаклин собиралась спросить о доме — она ведь там ни разу не была. Но Грейс уже достаточно раз говорила, что Осборн против гостей. Хотя, конечно, против была в первую очередь сама Грейс.

— Тогда я… пойду, да? — медленно проговорила Жаклин, а потом, словно проснувшись, выпалила. — Уильям позвал меня на свидание, представляешь?

— Неужели? Он же так долго не хотел.

— Вот именно! Представляешь, мы так часто пересекаемся, мы ходим в одну булочную! И неужели он думал, что сможет сбежать?

— От тебя разве спрячешься, Жаклин? — спросила Грейс и улыбнулась, а Ливье залилась смехом, положила руку на тыльную сторону ладони Грейс и аккуратно сжала.

— Пожелай мне удачи. Кстати, как я выгляжу? — Жаклин сделала маленький шаг назад и качнула бедрами, чтобы камни на ремне, подпоясывавшем плиссированную длинную юбку, заискрились в желтом свете библиотечных люстр. — Купила специально для свидания. Мне кажется, зеленый хорошо подходит к рубашке.

— Ты выглядишь замечательно, Жаклин. Он не сможет оторвать от тебя глаз.

— А знаешь, у кого я подглядела этот образ? У принцессы Дианы, помнишь? У нее тоже были такие юбки.

— У нее, наверное, каких только юбок не было. — Грейс улыбнулась и кивнула. — Ты очень хорошо выглядишь. Проведите хорошо время, ты в этом году много работала, нужно забыть Майкла и сделать новый шаг в счастливую жизнь.

— Боже, только не Майкл! — воскликнула Жаклин.

— Я об этом и говорю. Он тебе совсем не подходил. Ты заслуживаешь лучшего.

— Грейс, как ты хорошо меня понимаешь! Никто из подруг не может так хорошо угадать, что мне так нужно! — Жаклин еще раз сжала руку Грейс, улыбнулась ей и, попрощавшись, наконец ушла.

Грейс видела в окно, как Жаклин оказалась на улице, как пошла к парковке, прикрывая глаза от слепящего солнца и морщась, как быстро, словно ей опять было сорок, шла, стуча каблуками по асфальту в тени зеленых лип. Раньше Грейс обрадовалась бы одиночеству, но уже десять лет могла его терпеть только в компании с чем-то занимающем ум. Три года терпела одиночество на посту лектора в университете Ластвилля. Но одиночество все то же.

Не сказать, чтобы Грейс всегда мечтала преподавать, но после увольнения Френсиса место освободилось, но никто не задерживался там дольше полугода. Кому-то надоедало, кто-то находил работу в Лондоне, а один преподаватель, специально переехавший в Ластвилль ради этой должности, и вовсе вскоре умер. Через несколько лет пригласили Грейс. Она согласилась и только через год поняла, что вообще-то могла оказать Жаклин. Грейс успела немного прийти в себя, закончить третий год, даже выбрать магистратуру, потом и с успехом закончить и начать работать. Никто толком и не понял, почему ей так важно это направление. И только Осборн как-то вечером в шутку сказал: «Хочешь, наверное, сама понять, что ничего на самом деле никто, даже именитые философы, не знает?»