Пророк посещал часовню много раз и знал, что лучше места для последнего ритуала не найти. В этом святилище вскоре воцарится мерзость запустения.

Обычно маленькие скамейки в часовне стояли так, чтобы прихожане сидели лицом к богато украшенному алтарю с изящно вырезанной из дерева фигурой Иисуса, взирающего с высоты на Чикаго и льющего слезы по людям, которые не понимают, что несет им мир. Теперь лавки расставили по каждому из пяти углов пентаграммы, начерченной черным спреем в самом центре часовни. Каждую из пяти жертв привязали к скамейкам, заткнув рот кляпом. Специально продуманные Пророком привязи походили на смирительные рубашки. По лицам женщин текли слезы; из‐под кляпов неслись стоны и рыдания. Скамейку для мальчика, покрытую черной драпировкой, выставили в центр пентаграммы.

Пророк погладил Бенджамина по голове и спросил с характерным мягким выговором:

– Ты готов, дитя?

– Да, Пророк.

– Тогда ложись.

Мальчик улегся на скамейку, и Янсен затянул на нем завязки смирительной рубашки.

– Бенджамин, тебе суждено стать искрой, от которой разгорится Великий огонь. Ты восстанешь из пепла, словно сказочный феникс, и дашь начало новому, лучшему миру. Восхитительный миг! Здесь, в небесной выси, в самую длинную, Непроглядную ночь ты превратишься в Бога. Готов ли ты стать Избранным?

– Да, Пророк.

Пророк сжал плечо мальчика.

– Горжусь тобой!

Они с Янсеном вылили пять галлонов воспламеняющей жидкости на жертв и щедро обработали всю часовню. Оставалось лишь дождаться рокового часа и увидеть, как сгорает старый мир.

127

127

Чикагский храм, уходивший в небо на пятьсот шестьдесят восемь футов, располагался в самом центре города. Маркусу строение напоминало странную смесь офисного здания и готического собора, который, собственно, и венчал его верхушку. В небоскребе находилась Первая объединенная методистская церковь, и еще несколько этажей сдавались в аренду.

Подъехав к зданию, Маркус бросил взгляд на коричнево‐красный фасад Центра Ричарда Дейли, вмещавшего более ста двадцати судебных залов и залов заседаний. Там же размещалась и юридическая библиотека Кук-Каунти. Дейли‐центр и Чикагский храм стояли по разные стороны Дейли‐плаза, где установили городскую рождественскую елку. Семидесятифутовую ель украсили сетью красных и золотых гирлянд.

Маркус открыл дверцу и едва не захлопнул снова, ошеломленный порывом ветра со снегом. Сидя в теплом салоне «юкона», он совсем забыл, как холодно на улице.

– Подождите! Вы же говорили, что я могу помочь! – Шоуфилд передвинулся на сиденье, натянув цепочку наручников.