На пороге стоял стюард, весь в белом, с чашкой чая в руках. Дикки поблагодарил, забрал принесенное, закрыл дверь и снова запер. Присев на койку, он задумчиво помешал чай, потом так же задумчиво посмотрел на него, понюхал и вылил за иллюминатор, закурив вместо этого сигарету.

В ванную Дикки отправился с пистолетом в кармане халата, держа ладонь на рукоятке. Приняв холодный душ и почувствовав себя лучше, с теми же предосторожностями вернулся в каюту переодеться.

Прошлой ночью сон пришел почти мгновенно. Дикки Тремейн обладал почти сверхъестественной способностью воплощать в жизнь древнее изречение «довлеет дневи злоба его»[33] и спал как убитый, зная, что назавтра понадобится свежая голова. И вот теперь, когда завтра настало, пришло время подумать.

При свете дня положение представлялось не более обнадеживающим, чем накануне вечером. Обычно страхи и ужасы имеют полезную способность во многом рассеиваться за ночь — но только не в этом конкретном случае.

Да, Дикки мирно проспал до утра, и никаких попыток повторить покушение не последовало. Разве что чай?.. Следовательно, Хиллоран действительно пока не обрел уверенность в себе. Если бы он решился на контратаку, такие мелочи, как запертая дверь, его бы не остановили.

И все же это мало утешало Дикки. Они находились на яхте, которая беспечно шла по Средиземному морю с бриллиантами на миллион долларов на борту, и каждый доллар мог послужить лишним аргументом для Хиллорана — и остальных. Одри Пероун назвала свою схему безупречным механизмом. Так оно и было — пока работа всех его винтиков и шестеренок заслуживала доверия. Но именно из-за денег все могло пойти не так.

План сработал бы идеально, будь его целью арахис или хот-доги, не представляющие неодолимого интереса ни для кого, кроме какого-нибудь одержимого коллекционера. Бриллианты, которые без труда можно обратить в настоящие живые деньги, — это совсем другое. Иметь с ними дело на твердой земле, пожалуй, еще относительно безопасно. Однако когда они вместе со своими владельцами фактически затеряны где-то в открытом море, весьма далеко от стоящего на углу полисмена, да еще с такой командой на борту, каждый доллар их стоимости превращается не то что в аргумент, а в весьма нестабильный заряд взрывчатки.

Дикки Тремейн не переставал размышлять об этом ни за сборами, ни за завтраком, ни позже, прогуливаясь по палубе с сэром Эсдрасом Леви и мистером Мэтью Санкином. Его мысли главным образом занимал, конечно, вопрос, как бы оттянуть надвигающийся кризис.

Любимую девушку Дикки избегал. Увидев Одри за завтраком, он лишь коротко поприветствовал ее и тут же погрузился в обсуждение с мистером Джорджем Й. Алригом будущего американских негров — хотя на самом деле перспективы третьесортного патагонского боксера волновали Дикки и то больше. Прогуливаясь по палубе, он то и дело поневоле проходил мимо мисс Пероун, которая окружила себя гостями в тени под навесом, но старался не встречаться с той глазами и был рад, что она не ищет его внимания. В противном случае Дикки наверняка почувствовал бы себя предельно глупо.