— У меня руки связаны…

— У меня тоже.

— Значит, тебя он тоже подловил?

— Без особого труда. Ты уже совсем пришла в себя?

— Да, практически. Только чувствую себя разбитой. И голова раскалывается. Но это не важно. Ты еще что-то хотел мне сказать?

— Одри, ты знаешь, кто я?

— Да. Один из банды Святого. Ты говорил мне. Но я и так уже знала.

— Знала?

— Давно. Как только я поняла, что на обычного жулика ты не тянешь, то провела расследование — сама, никого не привлекая. Вы ведь встречались в квартире на Брук-стрит?

Дикки выдержал паузу.

— Да, — ответил он. — Именно. Но почему ты молчала?

— Это уж мое дело.

— Все время, что я был с тобой, тебе грозила опасность, но ты сознательно позволила мне остаться?

— Решила положиться на удачу. Потому что люблю тебя.

— Что?!

— Я люблю тебя, — устало повторила она. — Теперь я могу наконец сказать открыто. И сделаю это — хотя бы для собственного удовольствия. Слышишь, Дикки Тремейн? Я люблю тебя. Ты, наверное, даже не думал, что у меня могут быть такие же чувства, как у обычной женщины. Однако это так — и даже сильнее. Я всегда жила на всю катушку и любила так же безрассудно. Риск стоил того — лишь бы ты был рядом со мной. Но я не надеялась, что и я тебе небезразлична, — до вчерашнего вечера…

— Одри, ты говоришь такие вещи!..

— Почему бы и нет? Какая теперь разница? Можно говорить что угодно и не бояться последствий. Кстати, что именно нас ждет?

— Мои друзья должны прилететь на гидросамолете. Я сказал об этом Хиллорану. Тот хочет обмануть команду и забрать все себе. Он подаст сигнал, который я ему назвал. Когда гидросамолет приводнится, Хиллоран подплывет вместе со мной на лодке и скажет моим друзьям, что застрелит меня, если они не будут его слушаться. Те, конечно, согласятся и сами отдадут себя ему в руки — такие уж они болваны. Тогда он улетит на гидросамолете — вместе с тобой. Он знает, как с ним управляться.

— Почему бы не рассказать об этом команде?