Хиллоран заколебался.

— Если ты согласишься, — безразличным тоном продолжил Дикки, — советую сперва ее связать — иначе она может попробовать освободить меня, чтобы спастись самой. Я серьезно. Раз уж мы до сих пор обходились без эмоций, почему бы и дальше не продолжить в том же духе.

— А ты смелый.

Тремейн пожал плечами.

— Когда жизнь утрачивает для тебя интерес, смерть перестает страшить.

Хиллоран связал Одри руки за спиной, потом шагнул к двери и подозвал двух матросов.

— Оттащите этих двоих в мою каюту и оставайтесь сторожить снаружи. — Он обернулся к Дикки. — Я подам сигнал в одиннадцать. После этого в любой момент тебя могут доставить на палубу.

— Благодарю, — негромко сказал тот.

Один из мужчин поднял Одри и вышел из кают-компании. Дикки зашагал следом, второй матрос замыкал шествие. Девушку уложили на койку в каюте Хиллорана. Дикки ногой опустил откидной стул и устроился насколько мог удобно. Оба охранника вышли, закрыв за собой дверь.

Снаружи опускалась темнота. Каюту окутали сумерки, над морем сгущался серо-голубой, чуть брезжащий полумрак. Иногда сверху доносился топот шагов по палубе, но в остальном стояла практически полная тишина, только еле слышно шелестела, скользя о борт, вода, да работали вспомогательные двигатели. В этом странном покое Дикки продолжал ждать…

Прошло немало времени, прежде чем Одри вздохнула и пошевелилась, потом снова замерла. Стало уже так темно, что ее лицо было едва видно — бледное пятно в сумраке.

— Значит, все же сработало… — негромко проговорила она наконец.

— Что именно?

— Кофе.

— Я к этому отношения не имею.

— Там был практически чистый бутил. Очень умно. Конечно, я предполагала, что в моем кофе он тоже будет — сама подала идею Хиллорану. Всегда полезно заранее знать, каким образом тебя атакуют. Но я думала, что один глоток на меня не подействует.

— Ты не веришь, что это не я подстроил, Одри?

— Мне все равно кто. Кто-то достаточно умный, что поймать меня на мою же удочку.

— Не я, Одри!

Повисло молчание. Потом Одри проговорила: