Перед ним возникло лицо Эрин, ее губы, ее теплые руки на его теле. Он должен освободиться. Ведь с каждой секундой Батория уводила ее все дальше от распутинского обиталища и приближала ее смерть. Она намеревалась убить Эрин в первую же минуту, как только сможет сделать это, не нарушая слова, данного Распутиным.
И все это для того, чтобы причинить боль Руну.
До конца туннеля оставалось совсем немного, вонь от медведя становилась невыносимой. Джордан увидел искусно сделанные ворота, которые издали можно было принять за лесную опушку.
Медведица дремала внутри клетки. Может, она была слишком усталой, чтобы есть их?
Распутин хлопнул растопыренными ладонями по воротам, подавая зверю сигнал к обеду.
Зверь поднялся на ноги.
Время обеда наступило.
Сгорая от злобы и свернувшись в клубок, Батория катилась вниз по ступенькам лестницы, сброшенная этой проклятой женщиной-археологом. Она собственной спиной прочувствовала грани всех идущих вниз ступеней, пока наконец не оказалась на площадке. Некоторое время она лежала, приходя в чувство.
Наверху над ней раздались два удара. Батория, услышав глухое рычание, поняла, что волк держит под контролем эту мерзкую ученую тварь, и почувствовала удовлетворение, доставленное ей Магором, – удовольствие хищника, загнавшего добычу в угол.
– На место! – закричала Батория, радуясь вместе с волком.
Эта радость помогла ей приглушить боль, которую она почувствовала, вставая на ноги. На лице у нее появилось несколько уродующих ее кровоподтеков, но ничего более серьезного падение с лестницы не причинило. Она уже столько времени живет с постоянным ощущением боли, что практически не заметила боль от ушибов.
Полная решимости, Батория снова поднялась на один марш, на ту площадку, откуда только что упала. Магор прижал женщину к облупленной двери, положив одну лапу ей на плечо, его клыки почти касались ее горла. Батория чувствовала, что он весь сгорает от желания вцепиться ей в горло, его когти скребли по бетонной стене.
Женщина-археолог наблюдала за ним широко раскрытыми глазами. По ней было видно, что она вот-вот лишится чувств.
Батория удивилась тому, что она еще держится и не валяется в обмороке.
– Пока не надо, мой милый. – Она взяла в руку конец ремешка и натянула ошейник что было силы. – Когда будет можно, обещаю, ты сможешь вдоволь наиграться с ней.
Согнув плечи и с трудом переставляя дрожащие ноги, Эрин поднялась за ней еще на один лестничный пролет.
– Какое отчаянное и безвыходное положение, – с язвительной насмешкой в голосе посочувствовала Батория. – Ведь это совсем не то, чего ты ожидала, отправляясь из Иерусалима на эти отважные дела, верно? Ты наверняка была уверена, что твоя жизнь обретет ценность из-за упоминания о тебе в пророчестве?