– Куда эта женщина увела Эрин? – едва шевеля языком, спросил Стоун. Его качало от головокружения, вызванного потерей крови.

– Отсюда не видно. – На лице Распутина сияла его безумная улыбка. – Если Батория не убьет ее по дороге, то я и ума не приложу, где они могут оказаться.

Рун, сплюнув кровь, отер подбородок тыльной стороной ладони.

– Почему ты позволил велиалам увести ее – и Евангелие? Они же безбожники. Ты должен понимать, какие могут быть последствия, если они откроют Книгу.

– А разве, если Книгу откроют сангвинисты, последствия для меня не будут еще более худшими? – На лице Распутина появилось выражение печали. – Ваша церковь, к которой ты, Рун, относишься с такой любовью, обладает великим множеством священных книг, в которых изложено то, что составляет их бесценные архивные секреты, но они никогда не воспользовались ни одним из них ради того, чтобы оказать помощь мне и тем, кто следует за мной.

– Григорий, но ведь пострадает весь мир. Весь мир, созданный Богом.

– Этот мир и сейчас страдает. – Распутин провел ладонью по волосам. – А ваш Бог не ударит палец о палец. Ваша церковь ничегошеньки не делает. Так же как и ваше человечество.

Рун сделал шаг в сторону Распутина, но его команда снова окружила его, вынудив остановиться.

– Если всем до этого нет никакого дела, – сказал Джордан, – тогда отпусти нас.

Распутин захохотал.

– Он меня восхищает, воитель.

– Как ты решил поступить с нами, Григорий?

– Так, как поступаю всегда. – Повернувшись, Распутин направился к выходу из заполненной комнаты. Он щелкнул пальцами, и его темное окружение повело Джордана и Руна следом за ним. – Я намерен предоставить вашему Богу возможность спасти вас. Ведь ты постоянно обращаешься к Нему с этой просьбой в своих молитвах. Разве не так? Ваше спасение в Его руках.

21 час 12 минут

Хватая воздух, с горящим, как в огне, горлом, Эрин, с трудом переставляя ноги, шла по темному коридору вслед за Баторией, тащившей ее, как собаку, на поводке. Эта хладнокровная мучительница ослабляла натяжение ремня ровно настолько, чтобы позволить жертве дышать, но отнюдь не полной грудью.

В ушах Эрин до сих пор звучали слова Распутина: «Ты можешь делать с ней все, что захочешь, но только вне пределов русской земли».

Если ей не удастся сбежать прежде, чем они покинут пределы России, Батория ее убьет.