Запах "пшемыславки" исчез, дыхание отца ускорилось, ладонь на щеке сделалась чужой и багровой

- Русская курва. Перед каждым ноги расставит. Русская курва и убийца.

У нее за спиной стоял Платон.

Рано утром мать отменила прием всем пациентам и поехала в Вашингтон, под Фирму.

Вовнутрь ее не впустили. Она встала перед воротами. Лил дождь, там вечно идет дождь.

Мужчины в костюмах перепрыгивали лужи, у них были блестящие туфли, они носили бакенбарды и курили сигареты, а мама останавливала каждого и спрашивала: где мой муж?

Кое-кто старика даже вспоминал, но никто не знал, что с ним творится сейчас.

Эти крутые мужчины опускали головы, выполняли странные, почти что магические жесты и ускоряли шаг, лишь бы подальше от маленькой, промокшей от дождя женщины на последних неделях беременности,.

Она же никого не хватала, ни за кем не шла. Только повторяла:

- Где мой муж? Скажите, где мой муж?

Русская курва, которая никому не нужна, которой никто не ответит.

Поначалу к ней выслали швейцара. Тот был очень мил, попросил, чтобы она уже ушла. Мать ответила, что сделает это, как только получит ответ на свой вопрос. Она же никому не делает вреда, просто стоит на дожде, это же свободная страна

В конце концов, пришел Блейк. Он попросил, чтобы мать пошла с ним в машину. Якобы, хрен моржовый, он очень тронут, хотел помочь, так что мать ему посоветовала сказать, наконец-то, правду, а если он ее не знает, пускай станет рядом с ней под проливным дождем и спрашивает про Колю.

Добрый, архихрабрый Блейк смылся в здание, мама дождалась до заката. Дома она приняла долгую ванну. Но глаз не сомкнула. Утром она вновь поехала под Фирму.

Мама мало что помнить из тех дней.

Кто-то толкал ее, кто-то спросил, что ей нужно, швейцар принес паршивого кофе и просил, чтобы она об этом никому не говорила. Она отражалась в лужах, вся нервная и плоская. Ей казалось, что такая она и есть. Она чувствовала, что тело ее сжимается и собирается вокруг живота, а кожа сохнет на костях. Где находится мой муж?

Русская курва, которую никто уже не желает, тебе никто не ответит.

Блейк появился снова, попросил, чтобы она села с ним в машину. Мать отказалась. У нее отобрали все: мужа, молодость, надежду. Блейк настаивал. Обещал, что дома сообщит ей нечто важное.

Он принес одеяло, вытер ей ноги и ладони, разместил на заднем сидении. Мать издевалась над ним. Во время езды ей казалось, что они снова плывут в Швецию. Двигатель знакомо стучал: верх, низ, три секунды, и снова. Стук перешел в говор гостиничных гостей. Стучали двери, бегали дети, смеялись любовники.