Роды моей бравой, заработавшейся мамы начались в кинотеатре для автомобилистов.
Как вижу, помимо трудов, она знала и развлечения.
Туда она поехала сама. Показывали "Мотылька", рассказ о мелком преступнике и трахуне, который сматывается из исправительной колонии. Мама считает, что подобного рода истории приносят ей облегчение, тем более, если заканчиваются смертью.
В кинотеатре у нее отошли воды.
В клинике она прогуливалась по коридору до самых родов; впрочем, ею никто и не интересовался, точно так же, как у нас. Врач, который приветствовал меня на этом свете, давил локтем ей на живот, буквально выдавливал меня на свободу.
У меня были черные волосики, приблизительно это мать помнит. И она тут же заснула. Впервые за множество дней.
- Я вообще не думала про имя. У меня в голове был отец и собственное безумие, вышло как вышло, мог бы уже на меня и не злиться.
А я нисколечки и не злюсь.
В роддоме дети лежали в отдельной палате, их приносили только, чтобы покормить. В конце концов, медсестра спросила, какие же имена вписать. Мать, совершенно ухайдаканная родами и шизой, проваливалась в сон, но все ожидали этого имени, с тем же успехом они могли требовать, чтобы исхудавшая, голая и отсутствующая духом Хелена Барская превратилась в эскимоску.
Мать уцепилась лишь бы за что, за тот вечер в кинотеатре для автомобилистов, когда я вступил на трудную дорогу в этот печальный мир.
Одну из главных ролей в Мотыльке играл молодой, но уже звездный актер, Дастин Хоффман.
Маме этого хватило. И вот он я весь такой.
Мама спрашивает, почему со мной компьютер, и я до сих пор в него чего-то вбиваю.
Мы ожидаем в каптерке в операционном крыле, здесь имеются две кровати, стульчик и шкаф; все вместе напоминает гостиничный номер, только на маме зеленый халат, который застегивается сзади, и у нее выбрита половина головы.
С трудом отрываю взгляд от круглого пятна белой кожи над ухом, говорю, что пытаюсь записать ее историю, она же сама запретила записывать ее голос, а так, возможно, и лучше.
По коридору везут пациента, сейчас будет очередь мамы, уже два часа дня. В кармане снова вибрирует телефон, наверняка это Клара или кто-то из "Фернандо", без меня явно не справляются.