– Вы обвиняете мою погибшую дочь? – скептически и даже враждебно спросила Кэтрин. – Или моего мужа? Они бы в жизни не смогли перерезать горло и за короткий срок совершить акт потрошения, не имея при этом ни малейших представлений о скальпелях и анатомии.

– Ни в коем случае! Однако позвольте мне напомнить вам, что в начале октября вы приняли в свой дом племянницу Бенедикта и ее мужа.

– Хотите сказать, что Анна преступница?

– Я лишь хочу сказать, что вам обеим сильно повезло. Совершив двойное убийство, преступник имел неосторожность оставить кровавые отпечатки от подошвы, принадлежавшие человеку, у которого не было проблем с ногами, – ответил я, слегка нахмурившись. – Вы, миссис Белл, тогда скрывались в Бирмингеме, а вы, миссис Мур, уже имели сильную хромоту, поэтому все подозрения с вас сразу же снялись. Были, конечно, еще некоторые вопросы, вызывавшие у меня сомнения в вашей причастности к убийствам, но ответы уже найдены.

– Так кто хотел нас подставить? – спросила Беатрис. – Они пойманы?

– Думаю, подозреваемый уже узнал, что Кэтрин в Скотланд-Ярде, и спешит сюда.

– Сам? Один? Вы же говорили, что их двое.

– Так получилось, что один из них почил за время расследования. Причем неожиданным и запоминающимся образом, – я усмехнулся, вспоминая, как погиб Филипп. – Второй преступник едет сюда сам. Это чудовище, а не человек, но знали бы вы, насколько оно глуповато.

В коридоре отдаленно послышались голоса мужчины и женщины, что-то выясняющих на повышенных тонах.

Мистер Кроуфорд иллюзорно пытался воспрепятствовать намерениям миссис Гамильтон и играл по ее правилам, ведя в сторону допросной. Ричард, как и я, ничего не имел против того, чтобы повременить с применением силы и позволить Анне в последний раз проявить свое актерское мастерство, которое являлось обычной накипью среди талантов больших артистов.

Она устроила крупный скандал с угрозами пожаловаться министру внутренних дел, если полиция и я сейчас же не отпустим миссис Мур обратно домой.

– Я пригрела на груди змею. Мы с Бенедиктом сделали для нее столько хорошего и доброго, а она оказалась последней дрянью, – прохрипела Кэтрин, чуть согнувшись, и горько заплакала, глотая соленые слезы. – Надо было выгнать ее еще тогда, когда она украла книги из моей библиотеки.

Миссис Белл засуетилась, приобняла старую подругу, которую совсем недавно сильно оскорбила, и начала ее мягко успокаивать и жалеть, точно нежно любящая мать.

Наверно, если бы миссис Мур прознала о том, что гибель Эбигейл связана с финансовыми трудностями Анны, то измученное, отбивающее последние ритмы женское сердце не справилось бы с болью от предательства и остановилось.