Глава 30

Глава 30

– Возможно, я причастна к убийствам проституток, но Филипп уже мертв, и вы не сможете его допросить! – воскликнула Анна, держась за ладонь, поцарапанную шипами роз.

– Запомните, мистер Гилберт, – сказал я, садясь верхом на стул, – как одним предложением можно признать себя виновной.

– Неужели бесконечные полицейские облавы, допросы, розыски и аресты закончились? – спросил комиссар полиции, как будто не верил сам себе. – Миссис Гамильтон, афишу вашего представления уже сняли со стен Лицеума?

Насмешки Томаса над положением женщины озлобляли ее еще больше. Анна замерла в одном положении, как статуя, и дико, украдкой смотрела исподлобья то на меня, то на мистера Гилберта, стоящего у соседней стены.

– Я до сих пор не знаю некоторых ответов и очень надеюсь получить их от вас, – сказал я. – Но начнем сначала. С момента вашего приезда.

– Нужно было не оставлять ошейник на Викторе, а придушить им вас! – ответила арестованная сквозь зубы. – Когда меня осудили в Санкт-Петербурге, я прикинулась психически нездоровой и вышла на свободу досрочно. Мать меня прогнала, и я долго жила с труппой в арендуемом помещении. Нам приходилось спать на холодном полу и питаться объедками, продолжая давать представления в низкосортных пабах и борделях.

– И вы, наверно, подумали, что было бы неплохо стать известным человеком? – спросил мистер Гилберт. – Ведь обладая популярностью, можно иметь много денег.

– Нет. У меня должна была быть другая судьба, в которой не должен был умирать отец. Он полностью руководил моей деятельностью, и я выступала в лучших театрах, – отвечала женщина, красиво прищурив глаза. – С самого рождения родители говорили о моей исключительности. Они внушали, что я симпатична, умна, талантлива…

– И говорили прочую ложь, порождая отравленную гордыню, – закончил я за нее и ухмыльнулся.

– Как только отец отправился на тот свет, я и моя труппа сразу же перестали быть интересны театрам, – вновь заговорила Анна. – Представляете, какой силы я испытала удар, когда один из директоров отказал мне, добавив, что большей бездарности не видел в своей жизни?

– Как интересна жизнь, мистер Брандт, – сказал Томас. – Кто-то уходит со сцены в стражи порядка, а кто-то становится маргиналом и убийцей.

– Вы некоторое время выступали в пабах, но что было дальше? – спросил я. – Неужели Филиппу было безразлично ваше прошлое?

– Он часто заходил в публичный дом, где я играла, и фанатично заинтересовался мной. Преследовал, дарил подарки, вещи, украшения, заботился и рассказывал, что у него своя юридическая фирма. При этом сам был стар, до ужаса некрасив, но я дала ему шанс, потому что другого выбора у меня не было.