Шаффер задумался.

– Добрый. Умный. Порядочный. Так я думал.

– Пока он не обвинил вас в воровстве и вас не выставили за дверь.

– Да.

– После того как он помог вам устроиться на работу в банке, он просил вас о каких-нибудь услугах?

– Каких?

Бовуар смотрел на него несколько секунд, потом встал:

– Я дам вам время подумать над моим вопросом. Извините.

Жан Ги кивнул агенту Клутье, и они вышли, а Шаффер уставился на медленно закрывающуюся дверь. Потом на пустую стену напротив него.

Ледяной туман, казавшийся таким привлекательным, когда налипал кристаллами на ветки деревьев, выглядел гораздо менее приятным, когда оседал на дорогу. И когда его после накрывал пушистый снежок.

Бенедикт аккуратно вел машину назад в Три Сосны, внимательно глядя на дорогу, не образовалась ли на ней ледяная корка, болтал с Гамашем о пустяках.

Говорили о прошедшем дне. О погоде.

Бенедикт спросил, как у Гамаша дела с глазами.

– Лучше, спасибо. Я вижу теперь куда как яснее.

Потом они погрузились в то, что со стороны могло показаться дружеским молчанием.

Но внешний вид обманчив.

Старший инспектор Бовуар представился еще раз, представил и агента Клутье, потом они сели в кабинете.

– Значит, вы – Луи Ламонтань?