– Да.

– И вы работаете брокером в «Тейлор энд Огилви»?

– Да.

«Ему лет сорок пять, может, чуть больше», – подумал Бовуар. На вид дебелый, но не тяжелый. Так, мягковат. «Уютный» – такое слово приходило на ум при виде Ламонтаня. Его седеющие волосы были коротко подстрижены.

Он казался бесхитростным. Умным. Консервативным во всем. Если бы понятию «вызывающий доверие» потребовался живой пример, то им вполне мог бы стать сидящий против него человек.

И еще Гамаш подумал, не видит ли он перед собой еще одну нумерованную копию. Близкую к оригиналу, но не настоящую.

– Вы совершали транзакции для Энтони Баумгартнера, насколько я понимаю.

– Да.

– И как это работало на практике?

– Понимаете, Тони работал управляющим частными вложениями, он создавал портфели для своих клиентов. С учетом их возраста, потребностей, их желания рисковать он выбирал, в какую машину их посадить. После этого он просил меня провести запланированные им сделки по купле-продаже.

– И вас это устраивало?

– Абсолютно. Более чем. Он был блестящим советником по инвестициям. Откровенно говоря, если он покупал акцию, я нередко советовал моим клиентам сделать то же самое. Он обладал чутьем – видел, как внешне не связанные элементы могут сойтись и повлиять на рынок. Потеря ужасная. Прекрасный человек – и вот вам, такое случилось. Вы уже представляете, кто это сделал?

– Мы надеемся на вашу помощь.

– Все, что от меня потребуется.

Бовуар послал через стол отчеты, смотрел, как месье Ламонтань берет их.

Минуту-другую спустя Бовуар увидел, как брови брокера вспорхнули вверх, потом сошлись на переносице. Его голубые глаза моргнули за стеклами очков, голова немного наклонилась набок. Он волновался.

– В списке клиентов Тони нет ни одного из этих людей. Я не проводил по ним ни одной сделки. – Он перевел взгляд на Бовуара. – Не понимаю.

– А я думаю, понимаете.

Ламонтань вернулся к бумагам, переходил от одной к другой, перечитывал сопроводительные письма.

– Я могу высказать предположение, – произнес он наконец, кладя бумаги на стол. – Но объяснить не могу.