Может быть, этот грех искупится теперь с их ребенком.
Гуго Баумгартнер сосредоточенно смотрел на экран ноутбука, его нижняя губа вытянулась.
– Вы следите? – спросила агент Клутье.
– Да, спасибо, – сказал он с терпеливой улыбкой и снова устремил взгляд на экран. Несколько минут спустя вздохнул. – Значит, Тони и Шаффер все же работали на пару. Я ошибался. Жаль. Я и правда не мог себе представить, что в Тони было такое.
– Боюсь, дело обстоит именно так, – сказал Бовуар, прокручивая текст до конца.
Гуго, продолжая изучать экран, кивал.
– Для сокрытия денег они использовали обычные маршруты.
– Вы хорошо в этом разбираетесь? – спросил Бовуар.
– Больше некоторых, – признал он. – Но меньше большинства. Мистер Горовитц попросил меня возглавить комитет, исследующий офшорные счета.
– Чтобы прибрать их к рукам? – спросил Бовуар.
Тот посмотрел на него с изумлением:
– Чтобы убедиться, что мы по недосмотру не помогаем скрывать деньги клиентов. Отчасти это нравственный шаг, отчасти практический. Мистер Горовитц достаточно богат, ему эти деньги не нужны, и, уж конечно, не нужны ему неприятности с регулятором, а еще не дай бог – медиа узнают.
– И нашли что-нибудь? – спросил Бовуар.
– Больше, чем ожидали, старший инспектор. Богатые умеют оправдывать свои некрасивые дела. Они живут в искаженной реальности. Если все так делают, то ничего дурного в этом нет.
– Они? – переспросил Бовуар. – Вы не считаете себя одним из них?
– Богатым? Нет, – рассмеялся Гуго. – Я человек зажиточный, по большинству стандартов богатый, но у этих-то людей сотни миллионов. Я не состою в этом клубе и не хочу состоять. Меня устраивает мое место. – Он вернулся к экрану. – Я знаю только одно: нам нужно найти номер счета в Сингапуре. Шаффер назвал его вам?
– Он говорит, что не знает номера. Он даже, казалось, удивился наличию второго счета.
– Он, видимо, лжет, – сказал Гуго. – К сожалению, сингапурский банк вам ничего не скажет, их не заставишь выдать эти сведения. Но Тони, вероятно, где-то его записал.
– Вы правы, – сказал Бовуар. – Номер счета был записан.