После того, что показалось часами, дверь ванной открылась, и Ной вздрогнул. Там стоял Шентон, безмятежно жуя сэндвич. В другой руке он держал дешевый пластиковый фотоаппарат «Поляроид».

— У меня для тебя угощеньице, — произнес он, так небрежно, как будто речь шла о кружке пива в пабе. Поднес сэндвич ко рту и откусил еще кусок. Стал жевать, глядя на Ноя и наслаждаясь тем, что заставляет его ждать. Проглотил. — Пошли со мной.

В доме теперь было тихо. Сердце у Ноя глухо колотилось в груди, пока они проходили по коридору и дальше через открытую дверь в полутемную гостиную.

Работал телевизор с выключенным звуком, на экран было наброшено полотенце, так что лишь его тусклое свечение наполняло комнату. И в ней царил полный разгром. Перевернутая мебель, разбросанные бумаги, осколки стекла от разбитого буфета разлетелись по полу… Какие-то коричневые ошметки усеивали ковер, и Дикин оцепенело подобрал один из них, повертел в руке. Древесная кора.

В центре всего этого на животе лежала женщина, полуголая — руки связаны за спиной, повернутое набок лицо полностью закрыто волосами.

— Я не… — начал было Ной, но вышло у него это совсем слабо и пискляво. Шентон лишь поднес палец к губам, приказав ему не шуметь.

Повел Ноя от женщины в сторону спальни. Открыл дверь, показал на мужчину на полу. Тот тоже был связан, с повязкой на глазах, и тяжело дышал через нос. Мужчина услышал, как открывается дверь, и повернулся, насколько сумел, без толку дергаясь в путах.

У Ноя перехватило дыхание, и Тоби отволок его за порог.

— Что ты натворил? — прошипел Дикин за пределами комнаты. — Это же Нат Гриффин! Ты совсем чокнулся?

Лихорадочно обернулся на закрытую дверь, а потом на женщину на полу гостиной.

— Это… это Миа?

— Была, — с коротким смешком отозвался Шентон.

— Ты ненормальный, — ухитрился выговорить Ной, прежде чем почувствовать резкую боль в животе. Переломился пополам, задохнувшись от удара, ошеломленно поднял взгляд. Поведение Шентона полностью переменилось. Его лицо исказилось от гнева, руки, прижатые к бокам, сжались в кулаки.

— Думаешь, я не заметил? — глумливо процедил Шентон. — Как ты неровно дышишь к нашему драгоценному старшему детективу-инспектору Эллиотт? Я-то вижу, как ты за ней повсюду таскаешься, бродишь за ней, как щенок в любовной горячке! Меня уже тошнит, как они с тобой обращаются!

Ной коротко хватил ртом воздух, глаза все еще слезились после удара.

— Я слышал, как они смеются у тебя за спиной, Эллиотт и Гриффин! Как называют тебя жалким и никчемным, как говорят, что толку от тебя в группе ни на грош…