– Ну кстати, про университет. Меня так-то благодарить не надо, по-вашему? – Встрял Игнат.

– Тебя попробуй обойди.

– В общем, Мирослав Дмитрич, я согласен на автоматы по вашему предмету до конца обучения.

– Я бы с удовольствием, только вот переживаю, что у тебя, Тищенко, лицо треснет. Как я потом с твоими родителями объясняться буду? Поступил учиться мальчик целый, а закончил с треснувшим лицом. Так и засудить могут.

– Кругом произвол власть имущих, – пробурчал Игнат, цикнул, скривился. – Вы мне и за Катю спасибо не сказали, между прочим.

– За Катю тебе спасибо отдельное, – пробасил Замятин, пожимая ему руку. – Я, конечно, не педагог, оценок накалякать не могу, но считай, что должен тебе теперь. Сочтемся. И это, Катю, смотри, не обижай, маленькая она еще.

– Сам знаю. За нее можете не волноваться.

– Ну что ж, тогда расходимся, но не прощаемся. Спасибо за службу, – обратился майор ко всем присутствующим.

Несмотря на то что слова его прозвучали как финальный аккорд, сам он выглядел озадаченным. Для него, в отличие от остальных, эта история пока не закончилась, ведь самое сложное ему только предстояло – вернуть Ирине Петровне Лаптевой вещи дочери и сообщить ей об итогах расследования. На столе лежали гаджеты Лизы, которые привез на встречу Рэй, и Замятин смотрел на них так, будто не решался прикоснуться.

– Кстати, Рэй, теперь, когда история с Тихим домом себя исчерпала, чем займетесь? – Спросил Погодин в ожидании официанта со счетом.

– Ох, – выдохнул тот. – Займусь, пожалуй, самым прозаичным из всех доступных мне занятий: написанием компьютерных игр. Исключительно с целью заработка. Это, наверное, худшее, что может случиться с нетсталкером.

– А как же поиски истины?

– Истина, – Рэй хмыкнул. – Истина, наверное, всегда где-то рядом, но никогда не перед тем, кто жаждет ее найти. Может, и в самом деле не стоит пытаться ее узнать, не зря ведь она так хорошо спрятана.

Теперь Мирослав сидел в салоне своей машины и ждал, когда вернется Замятин. Пару минут назад, прихватив с собой вещи Лизы, он исчез за металлической дверью подъезда.

***

Лаптева открыла глаза и увидела потолок. Потолок как потолок. В той квартире, где она жила с мужем и откуда ушла теперь окончательно и бесповоротно, такой же. В первую секунду она испугалась, что снова оказалась там. Но, сбежав взглядом по стене к старому серванту из темно-коричневого, почти черного дерева с патиной трещинок на рассохшемся лаке, она поняла: это незнакомая ей квартира.

– Ты проснулась? Это хорошо, – раздался совсем рядом голос Азима. – Сейчас я принесу тебе сладкого чая. Врач сказал, что тебе нужно больше спать и есть, набираться сил.