Глава седьмая

Глава седьмая

1

1

Есть места, о которых хочется забыть немедленно по своем туда прибытии. Казачий Тын, несомненно, относился к этой разновидности населенных пунктов. Грязные немощеные улочки, избоченившиеся мазанки да ветхие заборы, не тронутые зазывными письменами цивилизации («Человеческие детеныши выбирают пепси, поросята – пепсин!»), лишь кое-где кое-как оскверненные нецензурными напоминаниями о половых статях гомо сапиенса (от примеров воздержимся). Словом, сонное болото, в котором все друг друга знают, а невинный вопрос о такси, ночном клубе или массажном заведении вызывает натянутые усмешки уязвленного самолюбия. Только в центре городка, где вздымаются в небеса (или, попросту говоря, торчат) двухи трехэтажные коробки угрюмых зданий горсовета, дома культуры, гостиницы и торгового центра чувствуется что-то похожее на оживление, в основном благодаря немытым личностям в отрепьях с постоянными слезливыми просьбами на языке, да картинно разодетым казакам, чинно курсирующим между пивной и тем, что здесь именуется рестораном – мрачным неопрятным заведением, занимающим половину первого этажа гостиницы, перекрещенной местными остряками из скромного «Колоса» в гранд-отель «Колоссаль». Казаки, ясен корень, не просто так без дела слоняются, но несут неусыпную вахту, зорко высматривая приезжих на предмет проверки гостевой визы, то есть официального разрешения на право пребывания в этом благословенном богами парадизе.

Единственной достопримечательностью, кроме моря с галечным пляжем, считается ветхая деревянная церквушка, трижды на дню сзывающая свою немногочисленную паству на молитву. Здесь-то, в мистическом сумраке храма, озаренном смиренными огоньками свечечек-заступниц, челобитниц да ручательниц, и заприметил Аникеев с профессиональной зоркостью мента чей-то до икоты знакомый профиль. Ловко прикрываясь зажженной свечой, подобрался поближе к заинтересовавшему его объекту. Икота его не обманула, – Кульчицкий! Что могло понадобиться этому блистательному плейбою в этом облезлом городишке?

Взгляд неподвижный, темные круги под глазами: молится или замаливает?.. Пчелиный рой тревожных предчувствий всколыхнулся, снялся с места и беспорядочно заметался в ментальных пространствах сыщицкой души. Аникеев подкрался к коленопреклоненному объекту почти вплотную.

Судя по долетавшим обрывкам сосредоточенного шепота, объект пребывал в таком подавленном состоянии, инда Богом был недоволен, о чем, не чинясь, прямо так ему и заявил: «Господи! ты меня огорчаешь!» После чего переключил свое молитвенное внимание на икону Богоматери, слезно прося ее наставить своих мужчин – Отца, Сына и Святого Духа на путь истинный, «впрочем, не как я, но как Ты, Святая Дева Мария хочешь, аще бо Ты не предстояла молящи, кто бы нас избавил от толиких бед…» Тут Аникеев, заметив слезу, с торжественной неторопливостью выкатившуюся из глаз молящегося, устыдился и, пятясь, вышел вон.