Парило. Бежать становилось все труднее, все глупее. Все равно, что скрываться от погони с дымовой шашкой в руке. Проследить его путь по эстафетному лаю церберов – что два пальца об асфальт. Аникеев перешел было с галопа на рысь, и уже намеревался с рыси на бодрый спортивный шаг, как вдруг прямо по курсу показалась толпа преследователей. Аникеев встал и затравленно огляделся. Кругом ветхие заборы, за которыми заходятся, судя по ожесточенности брехни, далеко не ветхие друзья человека. Повернуть обратно и напролом, в надежде на эффект неожиданности? Либо… Детектив нащупал свой любимый «Магнум-44»… Отстреливаться до последнего патрона… От безоружных? Аникееву вдруг живо вспомнилось начало памятной статьи о его художествах с автомобилем «вольво». Что-то там о Гамлете, принце датском, с которого милиционеры то ли уже берут пример, то ли собираются брать… Толпа между тем приближалась. И что-то в ней показалось Аникееву странным. Детектив напряг зрение, обострил слух и… облегченно вздохнул. Толпа преследовала не его, у нее была своя собственная дичь. Ее сухопарая фигура с развевающейся бородой показалась Аникееву знакомой. Ну да, так и есть, это же его сосед по номеру в кошмарном «гранд-отеле Колоссаль», где нет одиночных номеров, а санудобства находятся во дворе. Бродячий проповедник. Всю ночь убеждал его, что человек энергичнее любого животного и этот избыток энергии заставляет его переделывать мир. А поскольку энергия его от переделывания мира не убывает, то достижения его всегда промежуточные. Поэтому конечная цель человека – уничтожение той Вселенной, которая есть и создание новой, что в принципе означает рождение нового Бога. Не Бога энтропии, в котором все и вся успокоится в бессмысленном и отупляющем блаженстве («Приидите все страждущие и обремененные и я упокою вас»), но Богочеловека, для которого возможно всё!.. Видать, допроповедовался до мученичества. Вот-вот примет венец терновый…

Однако преследование было каким-то прерывистым. То бегут за ним, то стоят и слушают. Наслушаются истин в последней инстанции и опять за проповедником припускают. Аникеев уже стал разбирать отдельные выкрики и даже целые фразы.

– Страдать может только индивид, но не вид и не род… Не надо просить, чтобы Бог избавил тебя от страданий, надо просить, чтобы он помог перенести их достойно!

– Да мы тут всем обчеством страдаем все как один, а ты, нехристь, хочешь нас того… разобщить на атомы, чтобы каждый думал только о своих горящих трубах, а об чужих не помышлял… Бей его, робяты, это есть посланник сатаны американского индивидуализма!