– Уважаемые господа плейбои, – раздался в динамиках глубокий баритон американского гостя, – друзья, товарищи, братья, – продолжал он на хорошем русском языке с сильным англо-американским акцентом, не выговаривающим половины русских фонем, – к вам обращаюсь я, диэ фрэнды мои. Давайте в знак солидарности и поддержки несправедливо преследуемого российскими спецслужбами господина Кульчицкого – блистательного плейбоя и почетного проректора вашей замечательной Академии, – проведем торжественный банкет в честь ее открытия в великолепной «Амфитрите», директором и совладельцем которой он является. Благодарю за поддержку!

Фойе содрогнулось от оваций, свиста и воинственных воплей. Мистер Эббот польщено улыбнулся и, покинув радиорубку, находившуюся этажом выше, прошел в небольшой брифинг-зал, в котором его уже поджидала отборная сотня репортеров светской и скандальной хроник.

– Дора Светина, Южноморский Вестник. Мистер Эббот, скажите, это правда, что ваша прабабка была известной оперной певицей? – Возможно. У меня, видите ли, было несколько прабабок, не исключено, что кто-то из них и пел. Справьтесь в музыкальной энциклопедии…

– Илья Правдоматкин. Южноморский вестник. Мистер Эббот, это правда, что в пуританской Америке всякого, кто по прибытии в отель закажет в номер бутылку виски, считают подонком?

– Простите, а кем считают такого постояльца в ханжески распутной России?

– Человеком, которому необходимо отдохнуть от дорожных впечатлений. Могу ли я считать ваш контрвыпад утвердительным ответом на мой вопрос?

– Боюсь, у вас не совсем верные представления об Америке, сэр. И потом, в Штатах нет необходимости отдыхать от дорожных впечатлений, – у нас для этого слишком хорошие дороги…

– Мистер Эббот, правда ли, что американцы любят умеренность во всем, даже в мыслях?

– Что конкретно вы имеете в виду? – насторожился Эббот.

– Ну, к примеру, ваших проповедников. Недавно один из них, выступая по нашему телевидению, заявил, что венцом творения является честный человек…

– Это общеизвестная цитата из Александра Попа. Кстати, англичанина, – улыбнулся плейбой.

– Я так и думал, что эта глупость давно обросла бородой, – нимало не смутившись, ухмыльнулся репортер, – весь из себя такой веселый, непринужденный, подвижный, цепкий, назойливый.

– Быть честным глупо? – вскинул брови американец.

– Да нет, почему же, это свойство темперамента. Глупо полагать себя и себе подобных венцом творения.

– Совершенно мизантропическая точка зрения.

– Вы полагаете, только мизантропам дано страдать отсутствием непомерного самомнения?