– Сэр! – вдруг вскричал Трегарт, окончательно утратив весь свой британский лоск. – Идея! Мне кажется, я понял, на что намекает Квилп этим лирическим отступлением.

– Любопытно было бы послушать, – поощрил начальник подчиненного.

– Этим замечанием Квилп хотел довести до нашего сведения, что слухи о психотропном оружии есть дезинформация русских спецслужб. Мы полагаем, что такое большое количество сотрудников ФСБ в Южноморске объясняется желанием русских защитить свои тайны от разглашения, а на самом деле это ловушка для наших и не только наших агентов, сэр…

– Браво, Джим! – улыбнулся своей обычной ледяной саркастической улыбкой директор. – Жаль, что не могу себе позволить доложить Президенту об этом, сославшись в качестве неопровержимого доказательства на вашу догадку и на лирический пассаж, допущенный моим агентом в сеансе радиосвязи…

– Я добуду факты, сэр! – загорелся молодым задором Трегарт.

– Разрешите задействовать в этой операции Свивеллера, сэр.

Райен не спешил с ответом. Взяв пульт дистанционного управления, он увеличил громкость. Кабинет наполнился тяжкими размышлениями о вере и сомнении, внутреннем единстве и внешнем раздрае, о непосильном долге человека и благой воле Творца, о невозможности соединить все это иначе, как только на краткий миг прозрения, который нельзя забыть и нет сил вечно помнить…

– Я согласен, Джим, задействуйте Свивеллера. Но, – директор в упор взглянул в глаза Трегарта, – не забывайте, в Белом Доме почти на сто процентов убеждены в существовании если не готового к употреблению психотропного оружия, то, по меньшей мере, далеко продвинутых разработок по нему.

Трегарт молчал: казалось, тоже был заворожен музыкой. На его высоком лбу выступили капельки пота.

– Не мне вам объяснять, – продолжал директор, – что Россия – это такая страна, где все возможно: и самое плохое, и самое хорошее. Поэтому, до чего бы вы не докопались, доказательства должны быть убедительными.

– Я понял, сэр, – Трегарт встал, с чувством пожал протянутую боссом руку и удалился.

Оставшись в одиночестве, Райен помедлил, понизил звук, дотянулся до кнопки звонка и трижды нажал ее. Дверь немедленно отворилась, впустив секретаршу со стенографическим блокнотом в руках.

– Да, сэр?

– Диктовка для папки «личное», Хелга. Совершенно секретно. Без копирки.

Секретарша села, открыла блокнот, навострила уши.

– По просьбе моего заместителя Джима Трегарта, курирующего Отдел России и Европы, разрешил задействовать в операции «Итака» особо ценного агента Свивеллера. Сделал это, исходя из интересов американского народа, Президента США и Господа Бога. Записали?