– Аскольдов.

– Уродович, – отозвалась девушка самыми задушевными приятельскими звуками.

– Антуан, – продолжал мужчина.

– Милена, – прибавила девушка голосом нежной доверенности.

– Антонович, – не унимался мужчина, рука которого под напором ледяной воды стала потихоньку трупно синеть, глаза покрываться масленой пленкой вожделения, а тонкий ум с удовлетворением отмечать факты, свидетельствующие о том, что его новая знакомая отнюдь не принадлежит к мнимо возвышенным натурам, посещающим нужник исключительно с романтическими целями – послушать о чем журчит унитаз. Из-под девушки трогательно разило отнюдь не фиалками и даже не тыквенным деревом.

– Александровна, – с явным облегчением добралась до собственного отчества девушка. После чего, с быстротой шаровой молнии, утвердившейся окончательно в своей жертве, метнулась к биде. Сдвоенный водопад заглушил дальнейшие подробности этого обстоятельного знакомства. Надо думать, молодые люди не постеснялись сообщить друг другу о любимых привычках, заветных надеждах, тайных желаниях, словом, обменяться той информацией, которая, по свидетельству психологов, весьма способствует сближению человеческих особей.

Психологи как всегда оказались правы, – стоило молодым людям, покинув купальню, устроиться на ложе, как их близость сделалась настолько тесной, что необходимость в дальнейшем обмене словами отпала сама собой. Ничто отныне не разделяло их, даже воздуху было не протиснуться меж разгоряченных сердец. Их любовь мгновенно достигла своего пароксизма и надолго в нем задержалась. Так что вползшей чуть погодя ухоженной даме, ничего не оставалось, как только нервно курить да немо всхлипывать по безвозвратно ушедшей молодости, когда, как ей верилось, и ее сердцем руководил любовный пыл, а не расчетливая похоть…

Известно, после полового акта, как после изрядной порции водки, очень хочется курить и убаюкивать приятную усталость разнеженных тел интимной болтовней. Только самым черствым и эгоистичным удается после этого дела уноситься в полном молчании прочь – верхом на диких меринах самодовольства. Меру эгоистичности Аскольдова помешала установить ухоженная дама.

– Я Ирма Пуллен. Позвольте узнать, кто вы?

Застигнутый врасплох (не исключено – при торопливом седлании диких меринов), еще не отдышавшийся Аскольдов едва не назвался Ванессой Мэй.

– Ва… – начал, было, он и – …нильная моя – закончил, похлопав девушку по плоскому животику. – Сходи, попрыгай с девочками на полянке, у меня с тетей серьезный разговор…

Прыгать на полянке ванильная не захотела, вернулась в ванную. А чтобы ее не заподозрили в здоровом любопытстве, включила на всю громкость душ и демонстративно затянула душевную песенку: