– Ну, все, – тоскливо подумал Алихан, – сейчас начнет о западных уклонах и навыках, которые в порядке психической заразы распространяются определенными силами и въедаются в душевную ткань русского народа… Ведь договаривались, кажется, на любимых коньков не садится! Даже не седлать! Вон патрон, уж на что любит об алхимии и спиритизме посудачить, но молчит, слово держит…

Тут внимание Алихана привлекли двое, – мистер Эббот и племянница шефа, – затеявшие под шумок теологического диспута какой-то приватный разговор. При этом датчик американца показывал крайнюю степень взволнованности, пылая пурпурными тонами, тогда как экран племянницы светился холодным голубоватым светом. Алихан поспешил переключиться на этих двоих.

– Раньше я бы не преминул угостить вас, мисс Анна, дежурным американским блюдом: «You look incredible!»[84]. Но с некоторых пор я кое-что уяснил. Я понял, что русский язык и русский характер больше тяготеют к литоте, чем к гиперболе, и это, несмотря на то, что русская душа стремится объять весь мир…

– Чувствуется губительное влияние Турова, – поощрительно улыбнулась Анна Сергеевна.

– Из Турова вышел бы прекрасный святочный гаер, – не принял комплимента американец. – Кстати, готов держать пари на невыгодных для меня условиях, что вон та, не лишенная приятности, дама мечтает остаться с вами наедине, – указал Эббот на жену Угорского. – Мне было бы крайне огорчительно узнать, что у нее шансов стать объектом вашего нежного внимания больше, чем у вашего покорного слуги…

– У меня такое ощущение, – призналась Анна Сергеевна, – будто меня пытаются соблазнить по всем правилам этой науки.

– А у меня – что я веду себя как последний глупец, – поспешил ответить откровенностью на откровенность американец, взглядывая на даму своего сердца с тихой грустью Абраама Линкольна.

– Если вы имеете в виду загадочное нападение на трактир, в котором вы по чистой случайности оказались, то это, скорее, неосторожность, чем глупость. Со стороны напавших, разумеется…

– Молодец, пельмешка! – подумал по-русски Алихан. – Давай, дожимай субчика…

– Мисс Анна, – гнул свое Эббот, голосом одновременно печальным, энергичным и проникновенным, – мужчина, который при виде вас не загорится испепеляющим желанием встретиться с вами в более интимной обстановке, уже не мужчина! Вы, если можно так выразиться, есть лакмусовая бумажка мужественности. От вас, мисс Анна, даже поражение потерпеть почетно, не говоря уже о других, более приятных исходах…

Экран Анны Сергеевны стал неудержимо зеленеть. Алихан понимающе усмехнулся: ну и дурак же этот плейбой… если только не великая информированная умница…