О’Келли набрал воздуху, чтобы продолжить выволочку, но уже заметно остыл.

– Либо Курран заслуживает “Оскар”, – сказал он более благодушно, – либо ты заслужил хорошего пинка. – Он потер глаза большим и указательным пальцами. – Где сейчас этот кретин?

– Я отправил его домой. Не хотел, чтобы он прикасался к чему-то еще.

– И правильно, черт побери. Свяжись с ним, скажи, чтобы утром сразу явился ко мне. Если он выживет после нашей беседы, я найду для него хороший стол, где он сможет перебирать бумажки, пока с ним не закончат Расследования.

– Слушаюсь, сэр.

Напишу Ричи сообщение, разговаривать с ним я больше не хотел.

– Если бы твоя сестра не стащила вещдок, сдал бы его Курран? Или спустил бы в унитаз, не сказав ни слова? Ты знаешь его лучше, чем я. Как по-твоему?

“Сэр, он сдал бы его сегодня же. Ставлю месячную зарплату…” Все напарники, которым я завидовал, поручились бы в этом не задумываясь, однако Ричи уже не был моим напарником – если вообще когда-то им являлся.

– Не знаю. Понятия не имею.

– Неважно, – хмыкнул О’Келли. – Все равно Куррану конец. Я бы вышвырнул его назад в муниципальную конуру, из которой он пожаловал, да не хочу привлекать внимание Расследований, начальства и прессы. Поэтому он снова наденет форму, я подыщу для него милую дыру, полную наркоманов и пушек, и пусть дожидается там пенсии. И если он себе не враг, то будет держать рот на замке и смирится.

О’Келли выдержал паузу на случай, если я захочу поспорить. Его взгляд сказал мне, что возражать бесполезно. Впрочем, я и не собирался.

– Думаю, это справедливый итог, – сказал я.

– Придержи коней. Тобой Расследования и начальство тоже будут недовольны. Курран на испытательном сроке, отвечаешь за него ты. Если дело накрылось, то по твоей вине.

– Понимаю, сэр. Но думаю, что хоронить расследование еще рано. Навещая в больнице Дженнифер Спейн, я встретил Фиону Рафферти – ее сестру. В то утро, когда нас вызвали на место преступления, она подобрала в прихожей Спейнов вот эту вещь, а вспомнила про нее только сегодня. – Я положил на стол конверт с браслетом, рядом с первым конвертом, и с отстраненной радостью заметил, что рука совсем не дрожит. – Она опознала браслет, он ее сестры Дженнифер Спейн. Судя по цвету и длине, зацепившиеся за него волосы принадлежат либо Дженнифер, либо Эмме. Криминалистам не составит труда определить, кому именно – волосы Дженнифер осветлены. Если это волосы Эммы, – а я готов поспорить, что так и есть, – то дело еще не провалилось.

О’Келли долго изучал меня маленькими проницательными глазками, щелкая ручкой.