Она потрясенно открыла рот. Закат позолотил седину в ее волосах, сделал молодой, мерцающей, готовой раствориться в его слепящих лучах.

– О, Майк. Майк, мне так жаль…

– Да, знаю. Мне тоже. – Я ерзал на стуле, пунцовый от стыда, раздражения и невыносимого смущения. Мне еще сильнее захотелось убраться оттуда. – Забудь. Я не хотел.

– Неправда. Хотел, я знаю. И ты прав – ты не должен… О боже. О, сынок, прости меня.

– Все нормально. Все хорошо. – Яркие цвета вспыхивали в дюнах, бежали к воде, перед ними вытягивались длинноногие тени. Послышался девичий смех, я не мог разобрать, Амелия это или нет. – Можно я пойду?

– Да, конечно, милый. Иди. – Пальцы ее теребили цветастую юбку. – Не волнуйся, Майк, больше такое не повторится, обещаю. Прекрасного тебе вечера.

Когда я вскочил – уже поднимая руку, чтобы в сотый раз проверить, не растрепались ли волосы, проводя языком по зубам, чтобы убедиться, что в них ничего не затряло, – она поймала меня за рукав.

– Мам, мне надо…

– Знаю. Я на секундочку. – Она притянула меня к себе, прижала ладони к моим щекам и поцеловала в лоб. От нее пахло кокосовым маслом для загара, солью и летом.