Джемма в ответ вытаращилась на пацана, а потом ткнула в себя пальцем:

– Ко мне?

«Вот оно, – подумала она. – Понятно. Они довели вампира. У него нервный срыв».

Блайт несколько секунд смотрел на нее молча, с легким росчерком раздражения на красивом лице, а потом подтвердил кивком:

– Вы не позволите ему идти. Вы были там той ночью. Вы пережили это. Вы ведь понимаете? – Он отбросил спутанные волосы с лица, чтобы продолжать смотреть Джемме прямо в глаза. – Вы сами видели, что оно делает с нами поодиночке.

Джемме расхотелось смеяться. Она бы и так костьми легла, но никуда не отпустила Кэла, но это выражение лица Блайта, это воспоминание об ужасе, которое они делили одно на двоих, заставило ее понять: каждый раз, делая вдох и выдох, он тоже дышал страхом. Она видела это по его лицу.

– Какая трогательная забота, – насмешливо сощурился Доу. – А может, ты просто не хочешь, чтобы мы выбрались отсюда?

– Я хочу выжить, – резко ответил Блайт. Он оглядел их всех, не задерживаясь ни на ком конкретно. – Я не могу находиться долго вдалеке от мистера Махелоны, я им питаюсь. С ним вы меня не отпустите. Значит, я умру. Я в любом случае умру, если с ним что-то случится, но мне бы не хотелось приближать свою смерть нарочно. Я хищный паразит, а не самоубийца.

А потом наконец остановил свой взгляд на Кэле. Тот выжидающе смотрел на него в ответ, и, чуть помедлив, Блайт добавил:

– Житницу сдают врагам, когда охранять уже нечего.

В его голосе Джемма отчетливо уловила нотку терпкой, горькой иронии. На фоне изумленно хмыкнул Доу, а Джемма уточнила:

– Он только что…

– Назвал меня кормушкой, – развеселившись, сказал Кэл. – Прямо в лицо. Ужас как некультурно. Джемма, детка, мне стоит обидеться на это?

– И всадить ему деревянный кол в сердце, – одобрила Джемма план. – От обиды. Он тебе в душу плюнул.

– Ножом по сердцу полоснул.

– До слез расстроил.