– Вы не считаете Винсента глупым, – сказал Купер. – Вы всегда считали его… находчивым. Предприимчивым.

– А еще привлекательным. Видел его линию челюсти?

Купер тяжело вздохнул: его раздражала манера Джеммы… Его раздражали манеры Джеммы в общем. Может быть, вся Джемма целиком. Ее это не смущало: раздражение – самая частая реакция, которую она вызывала у окружающих. Куперу просто повезло в начале, когда она была дезориентирована и не понимала, что происходит. Он еще будет вспоминать это время с ностальгией – Джемма билась об заклад.

– Вы расстались после того, как…

– О боже, не начинай, – запрокинула голову Джемма со стоном. Потом сказала: – Давай так: да, это галерея паршивых моментов, но это моя галерея, – она ткнула пальцем в себя, а затем и в него, – и ты можешь комментировать ее, только если покажешь мне свою. Честные сделки, – она щелкнула пальцами, – помнишь, Тедди?

Его лицо окаменело.

– Я же сказал…

– Милый, – Джемма закатила глаза, – да мне плевать, что ты сказал. Ты что, еще не понял?

– Вам не удастся вывести меня из себя.

– Вот те на. Странно, ведь до этого мне отлично удавалось.

– Роген…

Что-то за его спиной изменилось, и взгляд Джеммы скользнул Куперу за плечо. Я ненавижу больницы, сказал он. Да. Ты их ненавидишь. И вот почему.

– Ты застрял здесь? – спросила она, продолжая смотреть ему за спину. – Как и Брайан.

Купер в недоумении сдвинул брови:

– Мы все застряли здесь.