Майкл помолчал и наконец произнес:

– Да, не следует. Но не следует и тебе быть здесь.

Гас рассеянно толкала тележку по проходу супермаркета, в душе удивляясь тому, что ее семья, переставшая быть обыкновенной, по-прежнему нуждалась в атрибутах мирской жизни – шампунях, зубной пасте и туалетной бумаге, – совсем как любая другая. Занявшись шопингом от отчаяния, она бродила по супермаркету, погрузившись в свои мысли, забывая положить в тележку бумажные салфетки или долго рассматривая кошачий корм, хотя у них никогда не было кошки.

Наконец она оказалась в отделе спортивных товаров, медленно проходя мимо сверкающих велосипедов и роликовых коньков, и остановилась в отделе товаров для охоты и рыбалки. Привлеченная огромными плащами с камуфляжным принтом и ярко-оранжевыми жилетами, Гас стала рассматривать мелкие предметы, висящие на стенде: растворители, средства для чистки оружия, синька и тому подобное. Лисья моча, секрет самки оленя. Трудно было поверить, что такие вещи есть в продаже, но Гас никогда не упускала случая порадовать мужа, подкладывая их ему в рождественский чулок или в пасхальную корзинку.

Она уставилась на фотографию прицеливающегося охотника, осознавая, что не хочет, чтобы Джеймс когда-нибудь взял ружье.

Если бы он не купил тот антикварный кольт, наверное, всего этого не произошло бы?

Гас села на металлический выступ стенда. Тяжело дыша, она опустила голову к коленям. Из-за звона в ушах она не услышала подъезжающую тележку, пока та не наехала на носок ее туфли.

– О-о! – воскликнула она, резко подняв голову, и в тот же момент чей-то голос произнес:

– Ах, извините меня!

Голос Мелани.

Гас пристально всматривалась в напряженные черты ее лица, тусклую кожу, озлобленное выражение. Мелани поставила тележку поперек прохода.

– Знаешь, в конце концов, я могу и не извиняться, – тихо произнесла она и покатила тележку дальше.

Оставив свою тележку посреди прохода, Гас побежала за Мелани. Когда Гас дотронулась до ее руки, та резко обернулась, в ее глазах читался холодный неприкрытый гнев.

– Убирайся! – бросила она.

Гас вспомнила, как они впервые встретились с Мелани, как потом сидели, положив руки на животы, зная, что подруга тоже чувствует шевеление растущего ребенка, а на поздних сроках беременности – дрожь в кончиках пальцев, в затылке и сосках, когда женщина отдает часть себя кому-то другому.

Вот что ей хотелось сказать Мелани: «Больно не только тебе. Не только ты потеряла любимого человека». В сущности, если разобраться, Мелани горевала по одному человеку, а Гас горевала по двум. Она потеряла Эмили и потеряла также свою лучшую подругу.